На грани победы 2: Возрождение

Её эксперименты привели к полному провалу. Она могла бы — без обращения к древним протоколам — заставить воспроизводиться нервные клетки и вырастить новые узлы, которые участвовали бы во множественных процессах мозга. Возможно, она даже смогла бы создать новый мозг, но, как она объяснила своему инициату Суунгу, это проблемы не решило бы. Ей нужно было восстановить старый мозг, сохранив присущие только ему воспоминания и своеобразие. Всё остальное, что она делала, только отдаляло неизбежное. В дальнейшем какой-либо мастер прознал бы о том, как она практикуется в ереси, и вся её работа над "летающим миром" пошла бы насмарку. Она надеялась, что, получив доступ к обширным библиотекам Канг касы, она отыщет в одном из запрещённых на данный момент кортексов какой-нибудь полезный протокол, при помощи которого она спасёт рикйам, но если ей не поможет мастер из её собственного домена, то не поможет уже никто.

— Спасибо, что уделили мне время, мастер Тжулан Кваад.

— Не тревожь меня снова, Нен Йим. — Виллип свернулся в исходное состояние.

Она сидела некоторое время неподвижно, только её головные отростки вились и вспучивались, отражая её безысходность. В следующую секунду вошёл её ученик.

— Как я могу послужить сегодня, адепт, — спросил Суунг Ару.

Нен Йим ответила, не поднимая взгляда:

— Заморозка рукава ещё больше ослабила мау луур. Возьми остальных учеников и обработай рекам-фортепы струями из солемётов.

— Слушаюсь. — Суунг повернулся, чтобы уйти, но промедлил. — Адепт? — окликнул он.

— В чём дело?

— Я верю, что вы спасёте "Баану Миир". Я верю, что боги благоволят вам. И я хочу поблагодарить вас за то, что вы уделили столько внимания моему обучению. Я даже не догадывался, насколько невежественным я был.

Взгляд Нен Йим затуманился, защитная мембрана на её глазах среагировала на это довольно странно, словно адепт была раздражена сказанным. Она так и не смогла понять, почему настолько разные эмоции вызывают схожий эффект на глазах, но, возможно, это знание находилось также за доступным ей пятым кортексом касы.

— Благоволят нам боги или нет, — наконец произнесла она, — но тебе не стоит так слепо в меня верить.

— Да, адепт, — ответил Суунг подавленным голосом.

— Я вполне довольна тем, как ты прогрессируешь, Суунг Ару, — подбодрила его Нен Йим. — Попав в руки мастера, ты сможешь стать весьма достойным адептом.

— Благодарю вас, — ответил Суунг, пытаясь скрыть своё удивление. — Теперь я пойду и займусь своим заданием.

Когда он ушёл, она заметила, что виллип пульсирует, привлекая её внимание. Интересуясь про себя, что за новая саркома гложет её последнюю неотмершую ткань, Нен Йим поднялась и коснулась виллипа рукой.

Перед её глазами вновь нарисовался мастер Тжулан Кваад собственной персоной.

— Мастер, — сухо произнесла она.

— Я передумал, адепт. Хотя меня не убедили твои доводы, я посчитал, что было бы глупо оставлять тебя без присмотра, чтобы ты чего доброго ещё что-нибудь не натворила. Мастер прибудет к тебе. Через два дня. Слушайся его, адепт.

Виллип вернулся к прежней форме раньше, чем она придумала, что ответить. Ещё долго она стояла так без движения, уставившись на виллип, словно зверь, разглядывающий рану, от которой он может погибнуть.

Она и не предполагала, что Тжулан Кваад пришлёт ей мастера. Она надеялась, что он даст ей дополнительный доступ, лишние правила, которые помогут ей в её изысканиях. Но присутствие мастера на корабле всё осложнит: он прознает о её деяниях, и вот тогда ей несдобровать.

Возможно, новый мастер и спасёт "Баану Миир", но для Нен Йим ценой этому станет смерть.

Глава 16

Камера для допросов на третьем этаже здания полицейского участка оставляла совсем гнетущее впечатление, но особенно отвратительными были полинявшие жёлтые стены. Едкий приторный запах — адская смесь аммиака с ароматом палёной шерсти — сочился из отслаивающихся секций дюрапласта, а слабый свет закреплённых под потолком от древних аргоновых ламп обесцвечивал любые краски, проникавший в здание с улицы.

Закованных в шокер-наручники Энакина и Тахири протолкнули сквозь бурлящую толпу судебных исполнителей, заключённых и тюремных клерков, занимавшую весь первый этаж, и запустили на практически заброшенный третий, после чего разделили и развели по разным комнатам. Энакин утешался единственной мыслью, что по-прежнему где-то неподалёку чувствовалось присутствие подруги.

— У нас появились свидетели, подтверждающие факт убийства, — поведал ему служитель закона с подбитым глазом — лейтенант Темион.

— Правильно. Они же убили родианца, — согласился Энакин.

— Я говорю сейчас о человеке, которого убили вы.

— Постойте, мы никого не убивали, — запротестовал Энакин. — Мы увидели, что кто-то в беде…

— Джедай, как и вы сами?

— Да. Мы попытались помочь ему, когда люди из Бригады Мира подняли пальбу.

— Насколько я слышал, это вы напали на них.

— Моя подруга достала своё оружие, да, — признал Энакин. — Но они же в это время пытались убить родианца!

— И тогда вы напали на них и застрелили бригадира из бластера.