На грани полуночи (ЛП)

– Будь я проклят. Почему ты это сделала?

Вот и началось. В долину смерти скачет Синтия [50]. Она шлепнулась задницей в кресло, глубоко вдохнула и обняла себя.

– Я, э-э, думала об этом вчера, после того как сходила к жирдяю. Он сказал, что его экономка…

Раздался стук. Майлс уронил французский стеклянный кофейник, который разбился на несколько осколков, горячий кофе разлился по всему кафельному полу.

– Что ты сделала? – прошипел Майлс.

– Что еще за жирдяй? – Взгляд Коннора быстро переместился с одного на другую.

– Профессор Бек, – тихо ответила Синди. Она закусила губу, обняла руками живот и приготовилась.

На фоне оглушительной тишины Майлс присел на корточки, собирая осколки стекла. Он пинком открыл кухонную дверь и вышел во двор. Затем столкнул коленом металлическую крышку с мусорного бака.

Он высоко поднял куски стекла и швырнул их со всей силы на дно пустого бака. Бум.

Синди пискнула, прикусив губу почти до крови. Господи! Все и так плохо. И будет только хуже.

Майлс вернулся в кухню и навис над ней, заставляя отклониться назад.

– Хорошо, что я не трахнул тебя прошлой ночью, – сказал он. – Иначе злился бы куда сильнее, чем сейчас.

Воцарилась звенящая тишина. Коннор и Эрин обменялись изумленными взглядам, широко раскрыв глаза. Синди сжала дрожащие губы.

Коннор уставился на Майлса.

– О чем, черт возьми, ты думаешь, рассказывая ей о своей работе? – требовательно спросил он.

– Он этого не делал, – прошептала Синди – Он бы не стал. Я подслушала, как он говорил с тобой по телефону. Я думала… Я знала старого жирдяя… поэтому пошла к нему поспрашивать о Кевине. И о «Полуночном проекте».

– О боже! – Майлс стремительно выбежал из кухни. Дверь с треском захлопнулась.

Коннор закрыл рукой глаза.

– Боже мой! Не могу поверить. Просто не могу поверить.

Эрин схватила свою чашку, глядя на кофе, будто боялась произнести хоть слово. И даже не взглянула на Синди. Никакой моральной поддержки.

Ни от кого никакой поддержки. И некого винить, кроме себя. Как обычно.

– Не хочешь сказать, какого хрена творилось у тебя в башке? – Голос Коннора ударил по ее нервам, заставив подпрыгнуть. – Тебе что, скучно было, Син? Веселья захотелось?

– Нет, – сказала она. – Я просто… Я знаю жирдяя. Он похотливый мерзавец, чей мозг плавится от вида сисек, и я просто подумала…

– Подумала? Ты? – Смех Коннора источал жестокую насмешку. – А ты не в курсе, что ходить в одиночку домой к похотливым мерзавцам и пытаться использовать свои сиськи, чтобы повлиять на них, – это отличный способ подвергнуться сексуальному насилию?

– Да, но я не думала, что жирдяй когда-нибудь… этот мужик абсолютно безобидный, поэтому я решила…

– Безобидный? Да? А утренний таинственный посетитель дома твоей матери? Это тебе тоже кажется безобидным?

Синди похолодела внутри.

– Нет, конечно, – прошептала она. – Тут не может быть ничего общего с…

– У Бека был доступ к адресу твоей матери через школьные записи. Что ты ему сказала? Как ты представилась?

– Я… я только сказала, что, м-мм, хочу написать книгу о Кеве, – запинаясь, проговорила она. – Сказала, что нашла одну из его старых записных книжек.

– Ты упомянула записную книжку? – Коннор хлопнул покрытой шрамами рукой по лицу. – Она сказала ему, что нашла записную книжку. Неудивительно, что они пришли за ней. Ты хоть представляешь, что наделала?

– Гм… видимо, нет, – пискнула она.

Он опустил руку. Его свирепый взгляд заставил ее прижаться к спинке стула.

– Ты вписала себя в список на уничтожение. Ты только что еще больше усложнила нам жизнь. Что все это значит, Синди? Тебе нужно больше внимания? Думаешь, мне без тебя проблем мало?

Она покачала головой:

– Нет. Мне очень жаль.

Коннор ударил ладонью по столу, от чего блюдца загремели.

– Конечно. Тебе всегда жаль?

– Коннор! Успокойся, – сказала Эрин. – Говори тише.

– Даже не пытайся защищать…

– Я никого не защищаю, – голос Эрин был резким. – Но я не собираюсь терпеть твои истерики.

– Ты называешь это истерикой? – взревел он.

Эрин посмотрела на него, строго поджав мягкие губы и скрестив руки на груди над выступающим животом.

– Да, – сказала она своим самым резким тоном.

Кон прохромал к двери и уставился на лужайку снаружи, стоя спиной к ним. Его длинное, стройное тело было напряжено, дрожа от гнева и излучая ярость.

Эрин откашлялась:

– Ладно. Ну, Син, раз ущерб уже нанесен, можешь рассказать нам, что сказал тот человек.

– Да, Син. Расскажи нам, – раздался с порога голос Майлса, ледяной и саркастический. – Меня так и трясет от любопытства узнать, на что способны твои сиськи.

– Думаю, ты уже знаешь, Майлс, – огрызнулась Синди.

Лицо Майлса покраснело, но, по крайней мере, он заткнулся. Синди скрестила пальцы и сжала их, пока костяшки не побелели.

– Ну, не так уж много он мне сказал. По его словам, он не был хорошо знаком с Кевином. «Полуночный проект» был связан с неврологическими исследованиями и был закрыт из-за отсутствия финансирования. Бек не знал, кто его финансировал. Вот и все. Только… – Она колебалась, не зная, делиться ли своими предчувствиями.

Эрин издала раздраженный звук:

– Только что, Син?