На грани полуночи (ЛП)

Она прислонила велосипед к каменной стене, которая отделяла газон, и направилась по аллее к дому, стараясь не обращать внимания на трепет в животе. На дверной звонок ответила привлекательная дама латиноамериканской внешности, лет пятидесяти, одетая в униформу домашней прислуги. Она осмотрела Синди сверху вниз и направила на нее взгляд «Звезды смерти» [49].

– Да?

– Профессор Бек дома? – Синди попыталась изобразить дружелюбную улыбку.

Рот женщины сжался в мрачную линию.

– Зачем он вам?

– Я его бывшая студентка, – объяснила Синди. – Хотела задать пару вопросов о своем проекте.

– Ждите здесь. – Дверь величественно закрылась прямо перед ее носом.

Синди мысленно пожала плечами. Нет смысла из-за этого беспокоиться. Одеваешься, как чертова шлюха, значит, и принимать все будут за чертову шлюху. Все просто.

Ее размышления были прерваны, когда дверь снова распахнулась. На сей раз, за ней стоял жирдяй. Его первоначальное замешательство быстро сменилось похотливым взглядом, но не было и следа узнавания.

Еще лучше. Ей не очень-то хотелось, чтобы он помнил ее четвертый размер.

Синди одарила его ослепительной глупой улыбкой, и он жестом пригласил ее войти. Затем обнял мясистой рукой за плечи, собираясь украдкой ползти пальцами вниз, и провел через серию роскошных комнат. Синди задалась вопросом, как это место может вонять деньгами и в то же время быть таким ужасно некрасивым. Здесь витала холодная профессиональная энергетика, присущая высокой концепции декораторского дизайна, но не дому. Как в холле офиса богатого адвоката.

Жирдяй провел ее по широкой мраморной лестнице в находящуюся внизу гостиную и усадил на одну из нескольких шикарных кожаных кушеток кремового цвета, расположенных вокруг низкого блестящего черного стола, который был длиннее и шире двуспальной кровати. Прямо посередине стола стояла остроконечная, утыканная шипами, красная икебана.

– Итак, моя дорогая, чем я могу тебе помочь? И не могла бы ты снова освежить мою память? Видишь ли, у меня очень много студентов. Но я, разумеется, помню твое прекрасное лицо, оно незабываемо.

– Я Синтия Риггс. – Взмахнуть ресницами, выпятить грудь и медленно, преднамеренно закинуть ногу на ногу, а-ля Шэрон Стоун. – Я закончила учебу в этом июне. А два года назад посещала ваши занятия. Это было просто великолепно, – восторгалась Синди. – Я не фанатка науки, но вы как-то сделали ее такой интересной. Даже отчасти красивой. Это может прозвучать глупо, но я просто не знаю, как еще описать.

– Спасибо. – Жирдяй сел рядом с ней так, что их ноги почти соприкасались. – Но ты пришла сюда не только для того, чтобы делать мне комплименты.

Синди захихикала.

– Хм, нет. Дело касается моего личного проекта.

Он прикоснулся к ней коленом.

– Я люблю личные проекты. – Его глаза блестели от восхищенного любопытства, подогретого старой доброй похотью.

– Может, я могла бы задать эти вопросы другим людям, но решила сначала прийти к вам. – Она посмотрела на него с трепетом. – Вы такой… отзывчивый, понимаете?

Он переместил руку, чтобы дотрагиваться до ее голых плеч.

– Ты представить не можешь, какое удовольствие мне доставляет слышать это, Синтия.

Она опустила ресницы.

– В последнее время я пишу статьи и серьезно интересуюсь биографическими проектами. И я подумала, что могла бы, э-э, написать биографию местного жителя…

Бек нахмурился.

– Ты имеешь в виду исторический персонаж?

Синди покачала головой.

– О нет. Нашего современника.

– Очаровательно, но это не моя область, – сказал он с сожалением. – Если хочешь, то директор семинара «Молодых писателей» в Центре искусств мой личный друг. Я был бы рад представить его такой привлекательной вежливой молодой девушке.

– О, спасибо! – пробормотала Синди. – Это было бы здорово! Но на самом деле, я хотела спросить не о статье, а о человеке, о котором хочу писать, потому что вы вроде как его знали.

Глаза жирдяя расширились.

– Ты меня заинтриговала. Кто же этот таинственный человек?

Вот и оно. Дно колодца. Синди глубоко вздохнула и выпалила:

– Кевин Макклауд.

Все изменилось. Температура в комнате резко упала. Улыбка на лице жирдяя застыла, как мясо в морозилке.

Внезапно его пальцы прекратили медленно двигаться вниз по ее ключице. Его рука переместилась на спинку кушетки, а колено отодвинулось на целых два дюйма. Маска восхищенного любопытства исчезла вместе с подпитывающей ее похотью.

Его глаза стали совершенно пустыми.

Синди была напугана. Она чувствовала себя очень молодой, очень одинокой и очень глупой, что ввязалась не в свое, черт бы все побрал, дело.

Жирдяй откашлялся.

– Ты, должно быть, ошибаешься, думая, что я знаю этого человека, Синтия. Это имя ни о чем мне не говорит.

Да конечно. Врунишка-врунишка, горят твои штанишки! В голове у Синди зазвучала сигнализация. Глаза расширились.

– Я слышала, что вы знали друг друга, – серьезно сказала она. – В прошлом, когда вы проводили исследование в университете Вашингтона, а он был студентом и преподавал вместо вас какое-то время, верно?

Бек отвел глаза.