На грани полуночи (ЛП)

Он обернулся. Тело Синди растворилось в бесконечных оттенках серого света у входа в кухню. Как он и думал: майка в обтяжку. Не стринги, конечно, но эти короткие шорты с заниженной талией имели примерно такой же эффект.

– Ты же должна спать, – сказал он.

– Не могу, – ее голос звучал капризно. – Я на взводе после концерта. Мы сегодня произвели фурор. Жаль, что тебя там не было. Боже правый, Майлс! Что, черт возьми, ты делаешь с пистолетом?

– Я на страже, – ответил он. – Коннор ушел проверить дом твоей матери. Кто-то включил сигнализацию.

Синди откинула голову, от чего ее волосы рассыпались соблазнительным вихрем.

– Кто-то должен защищать нас от клыкастых монстров, да?

Майлс не купился на подкол:

– Монстры реальны, Син.

– Ты такой же плохой, как и они.

Она подошла достаточно близко, чтобы он мог почувствовать ее медово-ванильный аромат. Все подробности ее тела оказались в центре внимания в полумраке. Он сглотнул и выглянул в окно.

– Можно мне подержать пистолет? Хоть секундочку? – поддразнила она.

– Нет, – сказал Майлс.

Синди сложила руки на животе и прислонилась к стене.

– Боишься, что я нападу на тебя и изнасилую, что ли?

– Коннор просил посторожить дом, пока он не вернется, – сухо ответил Майлс. – И я, черт возьми, это сделаю. Так что не приставай ко мне.

Синди сползла по стене и села на пол, плотно прижав колени к груди.

– Ты когда-нибудь перестанешь меня ненавидеть, Майлс?

Он набрал в грудь воздуха и медленно выдохнул, путаясь среди сотен тысяч полностью противоречивых ответов на этот вопрос.

– Я не ненавижу тебя, Син. Я ненавижу лишь то, что чувствовал к тебе. Меня бесило, что, пока твои мудаки-ухажеры обращались с тобой, как с дерьмом, я был все лишь твоим личным рабом. Очень сильно бесило.

– Сейчас у меня нет мудака-ухажера, – возразила она.

Майлс пожал плечами:

– Это лишь вопрос времени. У меня есть более важные дела, чем быть у тебя на побегушках, пока ты не найдешь себе нового мудака.

Синди закрыла лицо руками.

– Никто не заставлял тебя это делать, – тихо сказала она. – Ты мог бы просто сказать «нет».

– Верно. В конце концов, я так и сделал, Син. Просто сказал «нет».

Она всхлипнула:

– Ты ненавидишь меня за то, что произошло утром, да?

О, да! Точно. Он чуть не взорвался от истерического смеха.

– Нет, Син. Я сказал, что не ненавижу тебя. Я желаю тебе всего хорошего. Всего самого лучшего. Правда.

– Желаешь мне всего хорошего, – обдумав его слова, повторила Синди. – Я желаю всего хорошего двоюродной бабушке Марте. Я желаю всего хорошего всем бедным детям в мире. Я желаю всего хорошего горбатым китам, белоголовым орланам и пандам.

Майлс покачал головой.

– Я не имею ничего против китов, орланов, панд или двоюродной бабушки Марты. И я не имею ничего против тебя.

Синди опять спрятала лицо в ладонях. Майлс был потрясен, снова услышав всхлипывающие звуки. Он стиснул зубы.

– Что ты хочешь услышать? Что я люблю тебя? Я этого не скажу. Я был в тебя влюблен, но все прошло. Я больше не позволю тебе вытирать об меня ноги.

– Я бы не стала, – прошептала Синди. – Больше никогда бы не стала.

– Чего бы ты не стала? – Его голос теперь звучал почти жестоко.

– Вытирать об тебя ноги. – Она стерла слезы с глаз, всхлипывая сильнее. – Мне жаль, если я когда-то так поступала. Я не хотела.

Мягкое приглашение в ее дрожащем голосе рвало его на части. Он безумно ее хотел и часто фантазировал о такой Синди, какую хотел видеть: повзрослевшей, спокойной, твердо стоящей на земле. И желающей его.

Фантазировал. Ключевое слово здесь – фантазии.

Он стоял, замерев от страха и боли, пока молчание между ними не стало резким, непримиримым ответом на вопрос.

Синди издала дрожащий вздох и, грациозно поднявшись на ноги, направилась в сторону кухни. У подножия лестницы она остановилась.

– Майлс?

Он напрягся.

– Да?

– Я тоже желаю тебе всего хорошего, – сказала она. – Очень-очень желаю.

Он никогда раньше не слышал у нее таких интонаций. Она не пыталась произвести впечатление, поразить его или шокировать. Она не пыталась перевернуть мир, чтобы подстроить его под себя.

Ее голос был грустным и ровным. Она смотрела в лицо реальности, справлялась с ней.

Это чуть не заставило его передумать. Настоящая и откровенная с ним Синди – это все, чего он когда-либо хотел от Вселенной.

Но она уже убежала вверх по лестнице. Момент был упущен. Но Майлс продолжал об этом думать, потому что всегда сходил с ума от этой девчонки.

Он уставился на проблески рассвета. На сердце было тяжело, словно кто-то взвалил на него мертвый груз. Так же ощущался в руке пистолет, а горло сдавило, будто кто-то затянул на нем узел.

Боже, помоги тому дураку, который попытается напасть на этот дом, пока Майлс на страже. Он взорвет этого ублюдка к чертям без малейших угрызений совести.

– Он похож на Коннора, – с довольным видом проговорила Эрин.

Синди прищурила глаза, все еще липкие от туши, которой она накрасилась вчера вечером, и сделала еще один глоток кофе, пытаясь разобраться в зернистой ультразвуковой фотографии ее маленького племянника.

– Я все еще не понимаю, что ты видишь.