На грани потопа

— А я вижу, потому что сам такой. Затерянные на дне морей и океанов сокровища веками будоражат воображение людей, порой делая их одержимыми и готовыми на любые жертвы ради подводного клада. Вот и Шэнь тоже одержим заветной мечтой отыскать и поднять пропавшие раритеты, и он в лепешку расшибется, чтобы осуществить ее. Пойми, он не может обрести ни счастья, ни покоя, пока не заменит на оригиналы копии из своей коллекции. Да-да, не удивляйся, большинство экспонатов, которыми мы с тобой сегодня любовались, — искусные подделки, тайно изготовленные по его заказу по снимкам и описаниям подлинных шедевров. Лишь обладание тем, чего нет больше ни у кого на свете, по-настоящему тешит его непомерное самолюбие. Мне случалось встречать людей такого же склада, и я уверен, что Шэнь не пожалеет тридцати лет жизни, чтобы найти судно и заполучить сокровища в свое единоличное владение.

— Но как можно разыскать на дне морском более полувека назад и неизвестно где затонувший корабль? — удивилась Джулия. — Я, например, даже представить себе не могу, с чего начать.

— А начнем мы с того, — загадочно улыбнулся Питт, — что постучимся в одну дверь примерно в шести кварталах отсюда.

26

Питт осторожно втиснул громоздкий «дюзенберг» в узкий проезд между двумя кирпичными домами, до самой крыши увитыми плющом, и остановил машину у фасада длинного приземистого строения, в котором когда-то размещался каретный двор.

— И кто же в домике живет? — поинтересовалась Джулия.

— Чрезвычайно оригинальный тип, — туманно ответил Питт и жестом указал на массивный бронзовый дверной молоток с набалдашником в форме парусника. — Постучи в дверку, девочка, если успеешь.

— Что значит «если успеешь»? — насторожилась Джулия, боязливо отдернув руку, — Тут какой-то подвох?

— Да не бойся, не укусит. Возьми его!

Но не успела девушка прикоснуться к рукоятке, как дверь распахнулась и на пороге, заслонив собою весь дверной проем, появился необыкновенно тучный мужчина в темно-красной пижаме. Тихо ахнув, Джулия отшатнулась, едва не сбив с ног стоявшего за ее спиной спутника. Питт расхохотался.

— Он всегда успевает, — сообщил он громким шепотом.

— Что успевает? — подозрительно нахмурился толстяк.

— Открыть дверь раньше, чем в нее постучатся.

— А-а, вот ты о чем, — пренебрежительно отмахнулся хозяин. — Я же не виноват, что звонок всегда предупреждает меня, если кто-то подъезжает к дому.

— Привет, Джулиан, — протянул руку Питт. — Прошу прощения за поздний визит.

— Не болтай глупостей! — обиженно пробасил мужчина, весивший, должно быть, не меньше четырехсот фунтов. — Ты прекрасно знаешь, что в этом доме тебе рады в любое время дня и ночи. Я вижу, ты не один, мой мальчик. Скорее представь меня своей очаровательной даме. Ужасно не терпится поцеловать ей ручку. Или щечку, — добавил он с надеждой в голосе.

— Это Джулия, — улыбнулся Питт. — Джулия Ли. А этого разжиревшего гурмана и любителя коллекционных вин зовут Джулиан Перлмуттер. Помимо прочих достоинств, он является обладателем самой полной в мире библиотеки по истории кораблекрушений.

Джулиан с достоинством поклонился — насколько позволил ему объемистый живот, с удовольствием поцеловал девушке руку, а потом чмокнул ее и в подставленную щеку, что привело его в исключительно радужное настроение.

— Друзья Дирка — мои друзья! — объявил он во всеуслышание и отступил назад, размашистым жестом приглашая гостей пройти внутрь. — Заходите, не стесняйтесь, нечего на пороге стоять. Я как раз собирался откупорить бутылочку сорокалетнего португальского портвейна. Надеюсь, мои дорогие, вы не откажетесь распить ее вместе со мной?

У Джулии глаза разбежались при виде тысяч и тысяч томов, заполнявших каждый квадратный дюйм свободного пространства. Большая часть книг размещалась на высоких, под потолок, стеллажах, остальные лежали в стопках и связках где придется — на антресолях, лестницах, балкончиках, на кухне, в гостиной, спальне, прихожей и даже в ванной. Меж книжных штабелей пролегали узкие проходы, по которым хозяин имел возможность пробраться из одного крыла дома в другое, правда, довольно извилистым маршрутом.