На грани потопа

Высокого для уроженца Азии роста в пять футов одиннадцать дюймов, Шэнь весил двести десять фунтов и выглядел довольно упитанным, благодаря завидному аппетиту и неизменному пристрастию к деликатесам китайской кухни. Коротко подстриженные жесткие черные волосы топорщились аккуратным ежиком на удлиненном, как у европейца, черепе, обрамляя столь же узкое и вытянутое лицо, в чертах которого проскальзывало что-то лисье. Дополняли портрет тонкие губы, растянутые в перманентной улыбке, и длинные гибкие руки с холеными пальцами. Но самым запоминающимся в облике Шэня были глаза цвета зеленого нефрита с черными зрачками такой бездонной глубины и интенсивности, что у многих деловых партнеров и просто знакомых магната в его присутствии возникало тягостное ощущение, будто он не только видит всех насквозь, но и способен прочесть в чужом мозгу последние биржевые котировки. Но мало кто подозревал, что за благообразной внешностью и проницательным взглядом скрывается глубоко порочная и абсолютно беспринципная натура с садистскими наклонностями — алчная, жестокая и безжалостная. Рано осиротев, Шэнь в детстве попрошайничал в портовых кварталах Гонконга, где обнаружил и сумел развить в себе редкостный талант столь искусно разводить людей на деньги, что его жертвы большей частью так и оставались в неведении, что их элементарно кинули. В десятилетнем возрасте он скопил достаточно, чтобы приобрести сампан, на котором принялся перевозить людей и грузы, с успехом используя свой дар для того, чтобы убедить клиентов и торговцев довериться сопливому мальчишке.

Через два года он владел уже десятком сампанов, а на пороге восемнадцатилетия продал свою процветающую лодочную флотилию и вложил все деньги в покупку старенького грузового парохода, совершавшего каботажные рейсы между различными портами Юго-Восточного побережья Азии. Эта ржавая галоша и положила начало будущей транснациональной корпорации. Следующее десятилетие сопровождалось бурным развитием основанной им «Шэнь Цинь маритайм лтд» при молчаливом попустительстве конкурентов. Те же, кто осмеливался бросить ему вызов, неожиданно сталкивались с серьезными проблемами: то принадлежащие им суда пропадали без вести вместе с экипажами, то стихийно возникающие забастовки докеров заставляли их нести большие убытки. Кончалось обычно тем, что обескураженные судовладельцы старались поскорее избавиться от не приносящей больше прибыли собственности. Покупателем в подобных случаях становилась, как правило, зарегистрированная в Йокогаме компания, занимающаяся скупкой и утилизацией отплававших свой век судов. Немногие знали, что за японским фасадом прячется дочернее предприятие все той же «Шэнь Цинь маритайм лтд».

В отличие от других крупных гонконгских судовладельцев, усиленно стремившихся к интеграции в западный бизнес, Шэнь с самого начала сделал ставку на сотрудничество с правительственными кругами КНР и не прогадал. Используя различные методы, от шантажа до прямого подкупа, он заручился поддержкой ряда высокопоставленных чиновников, занимающих ключевые посты в пекинских министерствах и ведомствах. Шэнь действовал в этом направлении, с присушим ему размахом и дальним прицелом на неотвратимо приближающуюся дату передачи британцами Китаю контроля над Гонконгом. Самым выдающимся достижением в этой области стало заключение закулисной сделки с Цзянь Инем, главой Министерства госбезопасности КНР — самого, пожалуй, влиятельного и могущественного ведомства, под эгидой которого претворялось в жизнь множество строго засекреченных проектов и программ: от экономического шпионажа в странах Запада до ослабления демографического давления путем нелегальной иммиграции части населения в те же страны. В обмен на содействие в осуществлении последней Шэнь Цинь получил право регистрации своих судов под китайским флагом на исключительно льготных условиях и негласную финансовую и политическую поддержку на государственном уровне.

Партнерские отношения с правительством Китая обернулись колоссальными прибылями. Контрабандная транспортировка беженцев в сочетании с легальными перевозками экспортируемых китайских товаров и сырья пролились на империю Шэня золотым дождем в сотни миллионов долларов. Но еще более крупные суммы оседали на закодированных депозитных счетах самого магната в швейцарских, французских, американских и других крупнейших банках мира. Всего за несколько лет он сосредоточил в своих руках такое богатство, которого с лихвой хватило бы на безбедную жизнь не одной сотне поколений его потомков.