На грани развода

– Девочки, доброе утро! – На пляже появилась Светлана Михайловна. – Вы знаете, я ведь даже не думала, что пить вино по утрам – так приятно!

Светлана Михайловна была слегка подшофе.

– И вчерашняя дегустация мне очень понравилась! Только я так и не поняла, почему ежевичное вино так было похоже на вишневое. А вишневое так похоже на клюквенное. Или наоборот? Я не помню. Знаете, чего хочу? Попробовать виски! У меня зять все время пьет виски. А вот как лучше – с колой или в чистом виде?

– Вам, я думаю, можно в любом виде! – рассмеялась Даша.

– Правда, девочки? Я вот только сейчас поняла, что ничего не видела, ничего не ела, не пробовала. Сегодня все утро сериал смотрела, еле оторвалась! Сколько всего интересного! У меня ведь еще два внука – мальчишки. Дочка с ними, а я с Настей. Только с вами выдохнула. Дома-то все время в бегах – то из школы забрать, то в художку, то на танцы отвести. Да и зять у меня строгий. Дочка не работает, все время в декрете, получается, зависит от мужа. Ну и я от него. Да я с радостью помогу, только от него ни спасибо, ни до свидания не дождешься. Человек такой. Все как должное принимает. Я вот сегодня ночью не спала – думала, хорошо бы моей дочке с вами пообщаться. Она ведь тоже ничего не видит, кроме колясок да детских площадок. А вы такие смелые, независимые, красивые! Быт, девочки, так затягивает, что и не выберешься, если засосет. Кастрюли, сковородки, целый день крутишься, а к вечеру уже никаких сил. Ни на себя, ни на удовольствия. Только все перемоешь после завтрака, опять гора чашек в раковине. Только обед сваришь, а уже за ужин надо приниматься. И опять посуда. Конечно, есть посудомойка, но ее пока загрузишь! Зять требует каждую тарелку споласкивать под краном сначала, чтобы машина не испортилась. Так если я споласкивать буду, то помыть быстрее получается. А потом эта посудомойка еще два часа моет. Да еще всем разное приготовь – мальчишкам одно, Насте другое, зятю третье. Дочка сама не справляется. Я уж ей намекала, что надо взять няню – деньги-то есть. Пусть хотя бы с мальчишками гуляла, а дочка бы выспалась. Ну что такого-то? У всех няни! Нет, зять против. Ему, видишь ли, чужая женщина в доме не нужна. А из жены и тещи уборщиц да подавальщиц делать можно. Раз в неделю приходит женщина убирать. Но так убирает, что я ей руки оторвать хочу. Но зять ее сам нанял, она ему нравится. Вот я и молчу. А углы сама отмываю. Она ж тряпкой махнет и, считай, убрала. Правда, рубашки мужские гладит так, как химчистка не умеет. Вот зять и доволен. А то, что унитаз за этой уборщицей перемывать надо, так ему и дела нет. Она быстро раскусила, кто деньги платит, и дочку мою ни во что не ставит. Я для нее вообще пустое место. Я спрашиваю: «Вам не стыдно?» А она лыбится… Ох, девочки, у меня такое утро было замечательное, спасибо вам. Вы мне просто праздник устроили. И Викуля! Она обещала мне список фильмов и сериалов составить, чтобы я могла смотреть. Дашуль, ты просто фея домашнего очага. И Степа твой! Мой зять не такой. Вот бы моей дочке со Степой познакомиться!

– Так, Светлана Михайловна, не уводите у меня мужа, он мне самой еще нужен! – рассмеялась Даша. – Я как раз рассказывала Марине про обед. Мы сегодня в «Утопии» обедаем рыбой и идем на «тихий час».

Марина улыбнулась. Наверное, Светлана Михайловна права. Надо получать удовольствие от малого. Она разучилась это делать. Давно. И с удивлением наблюдала за Анютой, которой было хорошо везде, она умела радоваться. Была смешливой. Марина считала, что это свойство – отсутствие критического взгляда на жизнь – пройдет с возрастом, как только дочь повзрослеет. Но пока Марина удивлялась, что дочка пошла не в нее – отходчивая, радостная, легкая, открытая. И ведь Светлана Михайловна права – утро и вправду чудесное. Море, солнце, дети здоровы, на обед будут есть рыбу. Чего еще желать?

Марина очнулась от мыслей и включилась в общий разговор. Подошла Вика, у которой вроде бы прошла голова:

– Марин, спасибо. Мне легче. Надо было просто поспать.

Благодарность. Обычное «спасибо». От Гриши Марина редко слышала «спасибо». Он скорее был как зять Светланы Михайловны – воспринимал все как должное. Разве это сложно? А когда ей приносили вино на пляж? Да никогда. Гриша даже чай заваривал только себе. Как-то Марина спросила, почему он не хочет предложить ей чай. «Ты же всегда пьешь кофе», – ответил он. Сейчас Марине казалось, что последний год она прожила впустую. Она больше ничего не чувствовала – ни радости, ни горести, никаких эмоций. Спокойный ровный год. Гриша, мама, Аня. Аня, мама, Гриша. И никто ни разу за этот год не сказал ей обычного «спасибо» и не предложил чашку чая.

– Ну так что, Светлана Михайловна, вы что решили? Просекко или виски? – хохотала Даша.