На грани свободы (ЛП)

Я сдерживался, чтобы не засмеяться, пока не выгнал их всех из номера. Из окна я наблюдал, как они пересекли улицу и направились в бар. Перед уходом из номера я засунул АР и ЗИГ в большую спортивную сумку, и запер за собой дверь. Я использовал выход на крышу, чтобы проверить обстановку оттуда, остался вполне доволен видом, а затем спустился вниз и покинул здание с противоположной стороны, где Гавино и его команда имели бы меньше шансов увидеть, что я ушёл.

Я слишком долго отсутствовал и хотел как можно быстрее проверить Лиа.

Я немного прошёлся пешком, сел в автобус, проехал несколько остановок на метро, а затем снова сел в автобус, чтобы вернуться к «Петле». Вообще-то, мне нравилось передвигаться на общественном транспорте Чикаго, так что поездки по любым маршрутам обычно не были для меня тяжёлой повинностью. Но на этот раз, когда меня ждала Лиа, я был просто обязан убедиться, что за мной не следят. Во мне боролись два желания: сохранить её в безопасности, и как можно быстрее к ней вернуться.

Я поехал на север, потом обратно на юг, и, наконец, сел в автобус, который отвёз меня в новую квартиру. Был час пик, и автобус был переполнен, поэтому, пока не было свободных мест, я некоторое время стоял, держась за поручень. На остановке набилось ещё больше народу, и я попытался остановить надвигающийся приступ клаустрофобии.

Это было слишком похоже на то, как я ехал в автобусе сразу после убийства Терри и Бриджет, и был напряжен, взволнован, когда люди стали толпиться вокруг меня. Тогда я несколько дней не спал и чуть не вытащил пистолет и не начал стрелять. На этот раз я не был в таком состоянии, но всё ещё чувствовал себя не очень хорошо.

Некоторое время я пытался смотреть в окно в надежде, что открытое пространство снаружи поможет. Так и было – какое-то время.

Потом я увидел его.

Это был тот же паренёк, в той же одежде, усыпанной песком. Он стоял на углу улицы прямо рядом с автобусной остановкой, его руки свисали по бокам. Он что-то держал в ладони, и я был совершенно уверен, что это детонатор, связанный с взрывчаткой под рубашкой.

Я выпрыгнул из автобуса и побежал туда, но он уже ушёл.

Мои пальцы сжались в кулаки, я осмотрел улицу вдоль и поперёк, стараясь обнаружить парнишку снова, но не было никаких его признаков.

— Это потому, что его там, блядь, нет.

Я съёжился от звука собственного голоса, ни на что и ни на кого, кроме меня, не направленного. Я сильно зажмурился, потом открыл глаза и огляделся в последний раз перед посадкой в следующий автобус.

Когда я, наконец, приехал в апартаменты, Лиа была на кухне, разбирая вещи из одной из последних коробок, а О́дин тыкался носом во все углы, все еще неуверенный в своём новом окружении. После того, как положил свое недавно приобретенное оружие в стенной шкаф, я поцеловал Лиа в щёку, что, кажется, она нашла забавным, и немного поиграл с О́дином.

Я довольно быстро расслабился, даже в этой менее-чем-знакомой обстановке. Всё барахло и компания были знакомы, и это, похоже, помогло.

Я чувствовал себя слишком комфортно, устроившись поудобнее на диване и наблюдая, как Лиа готовила ужин, и это начало меня немного беспокоить. Всё было чудесно – без всяких сомнений – но ощущалось как-то неправильно. Может быть, из-за того, кем был и что сделал, я просто не чувствовал, что заслужил всё это, я не был уверен. Даже после моего маленького эпизода в автобусе, я был счастлив. Это было не то чувство, которое я привык испытывать.

Самоуспокоенность – это плохо.

Мыслями я ушёл в себя.

— Закурить не найдется, сэр?

— Конечно, — я вытаскиваю одну сигарету и протягиваю рядовому, который быстро её прикуривает, прислоняясь к стене рядом со мной.

— Я примерно через час возвращаюсь в пехотную часть, — говорит он. — Я передам всю информацию, что мне сообщили. Есть шанс, что они обнаружили нашу позицию?

— Мы здесь уже две недели, рядовой, — говорю я. — Если бы они собирались нас найти, то уже бы нашли.

— Эван?

— Да? — я взглянул на Лиа, которая смотрела на меня с вопросами в глазах.

— Ты в порядке?

— Да, прости, — я потёр лицо и почувствовал раздражение из-за щетины.

—Я спросила, устроит ли тебя, если я пожарю курицу. Есть ещё говядина.

— Курица – это хорошо.

Я обдумывал свой путь сюда. Он было достаточно сложным, но это не означало, что кто-то не мог за мной следить. Я не считал, что кто-то это сделал, но были времена в прошлом, когда я тоже так думал и оказался неправ.