На грани свободы (ЛП)

В течение следующих нескольких недель Гавино посылал меня за различными представителями преступного мира Чикаго. Это не всегда были люди Ринальдо - предполагалось, что между семьями должно было быть перемирие, хотя оно всегда было временным. Это было похоже на холодную войну между Соединенными Штатами и Советским Союзом - необходимость заставляла держать обе семьи в боевой готовности, но не потому, что кому-то из них нравилась эта идея. Я очень быстро понял, что Гавино влезал во многие предприятия, созданные семьёй Моретти, и присваивал их.

Конечно, Ринальдо делал то же самое.

Мне также удавалось быть слишком занятым, чтобы встретиться с Дженной, хотя она подходила ко мне несколько раз. Однако со мной всегда находился кто-то ещё, так что ей оставалось только кидать на меня похотливые взгляды с другого угла комнаты. Пару раз мы разговаривали, и стало ясно, что она была гораздо более открытой, чем должна была. Немного непринужденной беседы и легких прикосновений, и я уже собрал некоторую информацию, которая могла оказаться полезной. Ей нравилось немного потрепаться о своей работе, и кое-что из её высказываний было бо́льшим, чем она должна была себе позволить.

По просьбе Гавино я держался подальше от Рюрика. Было ясно, что я ему не нравлюсь, и Гавино делал всё, чтобы избежать любого конфликта. Я предпочел бы справиться с этим немного более жёстко, но мне дали очень чёткие инструкции не убивать никого, кто не был в моём списке.

Я держался вне поля зрения как можно дольше. Мои схемы передвижений были по-прежнему запутанными, и мы с Лиа останавливались или в арендованной квартире, или в номере отеля рядом с «Квэй». Я не выходил и не показывался на людях, и пока ещё Ринальдо со мной не связывался.

Каким-то образом дату слушания моего дела перенесли, так что я не должен был явиться в суд с моим адвокатом. Он оставлял сообщения через исправительный центр, но я ни на одно не ответил. Я предположил, что за отказом суда предоставить мне скорое рассмотрение дела стоял Трент, и это также было мне на руку. Не знаю, что бы я делал, если бы мне нужно было явиться в суд.

Ринальдо когда-нибудь выследит меня, это был всего лишь вопрос времени, но я надеялся, что прежде чем это произойдёт, у меня будет достаточно времени, чтобы накопать что-нибудь стоящее на Греко. Я говорил с Трентом по телефону, но избегал встречи с ним лично. Заявлял, что делал это потому, что нас не должны видеть вместе, и это работало какое-то время.

Он захотел встретиться на нейтральной территории и больше не собирался принимать никаких отказов. Я, наконец, согласился, но выбрал место для нашей встречи, которое было мне хорошо известно – ресторан «676» в отеле «Омни» в центре города.

Я почти сразу же понял, что что-то не так.

Было что-то в том, как он вошёл в бар, что меня тотчас обеспокоило. Федералов, как правило, легко определить по тому, как они ходят, как будто всем владеют, и, входя в комнату для свиданий в тюрьме, он шёл размашистым широким шагом, но на этот раз всё было иначе. Я не мог дать этому точное определение, но он вёл себя как-то беззаботнее - более уверенно. Как будто знал, что у него пара тузов в рукаве, а все остальные были в дерьме.

— Говори, что у тебя для меня есть, — сказал Трент, как только сел у барной стойки.

— Давай сначала найдём какое-нибудь более уединённое место.

Я посмотрел на Мишель с одной «л», бармена в «676», и привлек её внимание. Она налила мне ещё скотч, Трент захотел то же, и я сказал ей, что мы пойдём сядем у окна. Мы направились к группке стульев и диванов у окна, выходящего на Мичиган-авеню, и присели.

— Ну, говнюк? Что у тебя есть?

— Ты просто душка, — сказал я со смешком. — И этим ртом ты целуешь свою маму?

— Заткнись и расскажи, что ты знаешь. За две недели ты не дал мне ничего кроме дерьма. Если ты сообщишь что-нибудь полезное, тогда, может быть, я расскажу тебе, что слышал.

Я долго смотрел на него, но не похоже, чтобы он блефовал. Не уверен, какая у него была информация, но, должно быть, она заслуживала внимания, чтобы меня ею дразнить. Хотя, если он поднял так скоро эту тему, это означало, что он хотел, чтобы я это услышал, что бы там ни было.

И эта новость не была хорошей.

Если у него и было что-то, о чём он так сильно хотел мне рассказать, то это наверняка было то, что я не хотел бы услышать. Это также означало, что я должен был всё услышать, поэтому я хотел убедиться, что у Трента есть что-то, что он считал ценным.

— У меня есть кое-что, что тебе понравится, — сказал я Тренту, потягивая свой скотч, потом поставил бокал на стол перед собой и наклониться вперед. — На Греко работает женщина - мисс Дженна Рейнджер. Она та сука, которая отбирает товар для одного из его предприятий. Занимает высокий пост в организации и думает, что неуязвима.

— Да, — сказал Трент, прищурившись, — я знаю, кто она. И что насчёт неё?