На грани тьмы

Стало теплее, чем в последнее время, температура держалась в районе минус шести градусов. Солнце слабо светило на голубом небе. Ветер не шевелил сухие ветви деревьев, выстроившихся вдоль реки.

Птицы радостно щебетали, как будто мир внезапно не остановился, как будто насилие не пронеслось по их городу менее сорока восьми часов назад, оставив за собой след разрушений, страданий и разбитых сердец.

Несколько сотен человек собрались на открытом пространстве перед большой площадкой для выступлений с крышей и открытыми боками. Они были одеты в пальто, шарфы и перчатки. На осунувшихся лицах выражение ужаса и скорби. Многие плакали.

Весть о злодеянии распространилась по маленькому городку как лесной пожар. Все знали, что произошло позавчера вечером. Все знали, кто погиб, а кто выжил.

Квинн чувствовала на себе сотни глаз, когда проходила мимо. Здесь собралось как минимум полгорода. И они все смотрели на нее. Поток шепота, как волна, следовал за ней, когда люди отходили в сторону.

Она убирала свою растрепанную ветром синюю челку с глаз и изо всех сил старалась не хмуриться в ответ на всех, кто на нее пялился. Квинн ходила с пирсинг в бровях и губах, но сегодня не стала делать свой обычный тяжелый макияж глаз.

Ей не хотелось. Она не чувствовала себя самой собой. Лицо, смотревшее на нее в зеркало, было чужим, и не в одном смысле.

Несколько ее одноклассников, сгрудившихся вместе, повернулись, чтобы посмотреть на нее. Их родители тоже. Неудивительно, что бабушка заявила, что ее беспокоит бедро, и послала вместо себя Квинн. Это было ужасно.

Они ненавидели ее из-за матери? Знали ли они, что Октавия находилась там той ночью? Или их мрачные взгляды объяснялись тем, что она одна из трех выживших, «последняя девушка» из всех этих тупых фильмов ужасов?

Квинн старалась не вздрагивать, старалась не выдать беспокойства. Изо всех сил она старалась отгородиться от людей, возвести свои прочные стены, чтобы показать им, что ей все равно, что они думают.

Обычно ей это удавалось. Но сегодня? Сегодня все по-другому. Она чувствовала себя беззащитной, каждое нервное окончание оголено. И она ненавидела свою уязвимость.

Квинн остановилась у края открытой площадки, ярдах в десяти от платформы. Никаких могил, где можно было бы скорбеть. Никаких гробов, которые можно было бы опустить в суглинистую землю. Даже костра для сожжения не предусмотрено.

Тела умерших за эту неделю хранились в импровизированных мешках в одном из больших сараев фермера из металла и бетона. Временное решение, пока земля не оттает, или пока они не придумают что-нибудь еще. Погода достаточно морозная, чтобы хранить их в холодном месте и удерживать падальщиков на расстоянии.

Трупы после бойни в церкви лежали все там же. Маленькие Юнипер и Хлоя. Их добрая мать, Дафна. Тело дедушки тоже находилось там.

Ноа Шеридан совершил трудное путешествие на горнолыжный курорт, чтобы забрать тело. Он сделал это ради Квинн. Он сдержал свое обещание.

Воспоминания нахлынули на нее: застывший подъемник, дедушка, замерзший и неподвижный рядом с ней. И церковь, монстры в черных лыжных масках и с оружием, крики, бегство и смерть.

— Привет, милая, — прозвучало рядом.

Квинн испуганно моргнула. На мгновение она забыла, где находится.

Директор средней школы Фолл-Крик, Аннет Кинг, смотрела на нее с озабоченным выражением лица. Ей было около сорока лет, серебристые волосы подстрижены коротко.

— Я просто хотела узнать, как у тебя дела.

В груди у Квинн все сжалось. Все казалось далеким и отстраненным, как будто ее здесь на самом деле нет, как будто она находится далеко отсюда, наблюдая за всем происходящим.

Все случившиеся еще до конца не дошло до нее. Она так хотела сбежать, выжить. Она выжила. Она спасла Майло. Но не Юнипер и Хлою.

Дело не в храбрости. Она бы вырвала зубами горло Билли Картера, если бы у нее появился шанс. Она оказалась недостаточно сильной. Недостаточно решительной.

— Я в порядке, — выдавила она из себя.

Директор Кинг поджала губы. Она выглядела так, будто сама прошла через все эти события. Она работала в приюте для пострадавших в средней школе почти без перерыва после ЭМИ.

Она всегда ставила нужды других выше своих собственных, всегда старалась помочь людям. Сначала своим ученикам. Теперь — городу.

— Ты уверена…

— Я в порядке.

Директор похлопала ее по плечу.

— Я всегда рядом, если тебе захочется поговорить о чем-нибудь. Если тебе вообще что-нибудь понадобится.

Квинн уныло кивнула. Она едва слышала ее слова. Она сканировала толпу, отчаянно пытаясь отвлечься. Ее бешеный взгляд метался туда-сюда, не в силах надолго остановиться на одном месте.

Она узнала Майка Дункана, владельца бензоколонки, и его племянника Джамала, студента колледжа. Рядом стоял Шен Ли, медбрат китайско-американского происхождения, который осматривал ее в ту ночь, рядом с Дэйвом Фаррисом, владельцем гостиницы «Фолл-Крик», и Робертом Винсоном, местным фармацевтом.