На грани тьмы

Он достал маленький фонарик из кармана на молнии в куртке, пальцы дрожали так сильно, что он чуть не выронил его. Зажал его между зубами, чтобы руки оставались свободными, и стал подтягиваться по насыпи, используя ветки, корни деревьев и все, за что мог ухватиться.

На вершине насыпи деревья поредели и, как он надеялся, превратились во двор. Люди любили дома с видом на реку. Почему это место должно быть другим?

Свет фонаря позволял ему видеть только несколько футов перед собой. Пошатываясь, Пайк пробирался сквозь снег и темноту. Ступая шаг за шагом.

Он не умрет сегодня. Коль скоро только хорошие люди умирают молодыми, то ему суждено жить вечно. Его невозможно остановить. Ему нет равных.

Он беспощаден, как сама вьюга.

Глава 37

Квинн

День двенадцатый

Локи в очередной раз махнул хвостом перед лицом Квинн. Она отталкивала его, но он все равно возвращался за добавкой.

— Тьфу! Локи!

— Локи все устраивает, — сказала бабушка и ласково погладила его. Он замурчал и потерся головой о ее руку. — Правда, мальчик?

Квинн, Майло и бабушка сидели за кухонным столом и строили солнечную печь из алюминиевой фольги, картонных коробок, клейкой ленты, куска оргстекла и нескольких других материалов. Бабушка объяснила, что с ее помощью можно разогревать еду и дезинфицировать воду даже зимой, пока есть солнце.

Квинн фыркнула.

— В Мичигане шансов мало.

Огонь в дровяной печи потрескивал и весело горел. Вкусный, дрожжевой аромат домашнего хлеба наполнял кухню.

Бабушкин «Моссберг-500» стоял прислоненный к шкафу рядом с ее тростью. Заряженная винтовка Квинн 22-го калибра и коробка патронов лежали на серванте позади нее, в пределах досягаемости.

Хель, заносчивая правительница преступного мира, следила за своими владениями со своего излюбленного места на верхушке холодильника. Как она туда забралась, Квинн понятия не имела.

Тор обвился вокруг ног Майло, его хвост торчал прямо в воздухе, и он мяукал, чтобы его погладили. Один и Валькирия спали, свернувшись калачиком на ковре перед дровяной печью.

Локи, озорной, непослушный табби, все время прыгал на стол. Квинн отгоняла его. Через три минуты он снова возвращался, терся о стенки картонной коробки, чуть не сбивая лампу, или тыкал хвостом в нос Квинн.

— Он такой надоедливый, — проворчала Квинн.

— А, по-моему, он классный, — отозвался Майло.

— Конечно, ты так думаешь.

— Вы, наверное, очень любите кошек, — обратился Майло к бабушке. — Правда многовато кошачьего туалета для уборки.

— Расскажи мне об этом. — Квинн закатила глаза. — Называй ее кошачьей повелительницей апокалипсиса.

— Заметь, не я это сказала, — проговорила бабушка.

— А что будет с кошками, если нам придется уходить?

Бабушка жестом показала на себя и свою трость и горестно улыбнулась Квинн.

— Куда? И как? Кроме того, мои детки никуда не денутся. Думаешь, мы сможем перегнать этих сумасшедших кошачьих до самой Флориды?

— Если кто и сможет, так это ты.

Бабушка фыркнула.

Квинн пожала плечами.

— Ну, в любом случае, если дело дойдет до этого, мы всегда сможем съесть кошек.

Бабушка взмахнула тростью и шлепнула Квинн по заднице, прежде чем та успела отпрыгнуть в сторону.

— Скорее, я сначала съем кое-какого нахального человека.

Глаза Майло расширились, его голова металась туда-сюда, пока он следил за обменом репликами.

— Не волнуйся, — сказала Квинн. — Бабуля редко ест гостей. Ты в безопасности. Возможно.

Бабушка подмигнула Майло.

— Отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Он улыбнулся.

— Я знаю, вы шутите.

— Не стоит быть таким уверенным, — отчеканила бабушка.

Один проснулся после сна у дровяной печи, зевнул и рысью подошел к столу. Он запрыгнул на колени бабушки с ленивым ворчанием. Повернулся по кругу, разминая лапами ее бедра, и свернулся в пушистый клубок.

Бабушка сделала паузу в работе, чтобы почесать его за ушами. Через несколько секунд он снова спал. Один был самым толстым и ленивым котом на планете. Он только и делал, что ел, гадил и переходил из одного сна в другой.

Квинн закатила глаза.

— Кошки бесполезны в условиях апокалипсиса. Мы должны завести собаку.

Бабушка погладила спящего Одина по голове.

— Скажи это еще раз, и ты будешь спать в гараже.

Квинн улыбнулась. Это было почти по-настоящему.

— Держу пари, пахнуть там будет лучше.

После разговора с Бишопом и с бабушкой она начала чувствовать себя немного лучше. Но все еще было больно. Она все еще страдала от шрамов, и ее преследовали кошмары. Но она уже не чувствовала себя такой одинокой.

Бабушка прищелкнула языком.

— Что же мне с тобой делать?

— Что ты будешь делать без меня, звучит точнее.

Майло положил алюминиевую фольгу на стол, наклонился и посадил Тора к себе на колени.

— Я думаю, Квинн довольно крутая.

Квинн почувствовала, что улыбается, вопреки всему.

— Видишь? Он думает, что я классная.

Бабушка закатила глаза.

— Кстати, о том, какая ты классная… Я хочу, чтобы ты проверила соседей вместо меня.

— Значит, у тебя есть сердце.