На грани тьмы

Розамонд Синклер продолжила обсуждение возможных мест для закрытого общественного сада и пунктов приема мусора. Они выделили места, куда люди могли бы выбрасывать мусор, вместо того чтобы позволять ему скапливаться у них во дворе и вонять на весь город.

— Мы уже объяснили всем, что такое налог на продукты питания, — сказала суперинтендант в мегафон. Ее голос звучал спокойно и уверенно, но плечи напряглись, рот сжался. — Если каждый принимает участие, мы объединяемся как сообщество, как семья. Мы здесь не для того, чтобы отнять у вас, а чтобы дать то, что вам нужно. Любые необходимые вам продукты питания или принадлежности, включая дрова, вы можете получить в пункте выдачи средней школы или в магазине «Фрэндли», где хранятся охлажденные и замороженные продукты.

— Нам не требовались подачки, когда у нас оставались свои запасы, — пробормотала Квинн себе под нос.

Бабушка приструнила ее, ударив по ноге.

— А как же «Винтер Хейвен»? — Мистер Блэр встал в центральном ряду. Он все еще носил свое дорогое шерстяное пальто, все еще был высоким и хмурым, но его лицо осунулось и похудело, неухоженная борода топорщилась вокруг челюсти. — Почему все члены совета пользуются электричеством, а остальные — нет?

По толпе прокатился ропот согласия.

— Это несправедливо!

— У нас семья из шести детей, а у Джулиана Синклера огромный дом!

— Я не принимал душ целую неделю!

— Приют переполнен и перегружен! Почему мы не можем остановиться в «Винтер Хейвене»?

— Мы заслуживаем тех же привилегий, что и вы!

— Какого черта кучка странных военных захватывает НАШИ дома! «Винтер Хейвен» принадлежит нам!

Директор Кинг встала с первого ряда. Она подняла руку, и суперинтендант протянула ей мегафон.

— Как член совета, я хочу заверить вас, что мы изо всех сил стараемся разумно использовать ресурсы «Винтер Хейвен». Я лично попросила еще три семьи переехать ко мне в мой дом…

— Это даже не ваш дом! — крикнул кто-то сзади. — Он принадлежит Далсонам, а не вам!

Директор Кинг слегка вздрогнула.

— И я отдам его, когда они вернутся. Как уже говорила, Дэйв Фаррис и Майк Дункан также открыли свои дома в «Винтер Хейвене» для нескольких семей. Я уверена, что и другие члены совета сделают тоже.

Дэррил Виггинс, сидевший на стуле позади суперинтенданта, скорчил гримасу. Вероятно, он не собирался ничем делиться.

— Кроме того я открываю свой дом для организованного посещения душа, — объявила директор Кинг. — Там не так много горячей воды, но, по крайней мере, вы сможете помыться. Пожалуйста, подходите ко мне, если хотите попасть в график.

— Как щедро с твоей стороны, — проворчала Пэтти Снайдер, в каждом слове сквозил сарказм. — И все это время я думала, что мы настоящие друзья, Аннет.

Кто-то выкрикнул нецензурное оскорбление.

Лицо директора побледнело. Она открыла рот, но ничего не сказала, просто стояла, выглядя обиженной и шокированной.

Квинн почувствовала некоторую жалость к этой женщине. Директор Кинг не плохой человек. Но она понимала, почему люди расстроены. Она и сама расстраивалась, но по другой причине.

Толпа разразилась гневным и разочарованным ревом. Все выглядели измученными, усталыми, испуганными и встревоженными. Их одежда была помятой и грязной, волосы взъерошены. Лица искажены беспокойством.

Даже когда ополченцы раздавали всем еду, ее оказалось не так много, как горожане привыкли. Это все равно ничего не давало взамен всех вещей и людей, которых они уже потеряли.

— Хватит! — крикнул Ноа. Он поднял руки, пытаясь успокоить толпу. — Я понимаю, что вы расстроены. Но нет причин проявлять неуважение. Мы соседи и друзья. Мы можем обсудить все вместе и прийти к соглашению — вместе.

Это не сработало. Собравшиеся сердито покачали головами. Несколько человек шипели и освистывали.

— Вам легко говорить, — усмехнулся мистер Блэр. — Вы же не голодаете и не замерзаете до смерти? У вас у самого есть один из этих милых уголков.

Пэтси покачала головой.

— Похоже, суперинтендант проделала большую работу, подкупая людей.

— Слушайте вашего нового начальника полиции, — прокричала Розамонд в мегафон, на самом деле повышая голос. Люди не хотели слушать.

Маттиас Саттер вышел вперед и протянул руку за мегафоном. Суперинтендант передала ему его без колебаний. Его второй командир, Себастьян Десото, встал рядом с ним.

У Квинн сжалось все внутри. Она ненавидела Десото. Ненавидела его пренебрежительное, уничижительное отношение к ней и бабушке. То, как он насмешливо смотрел на Фолл-Крик.

Еще больше она ненавидела Маттиаса Саттера. Возможно, это казалось иррациональным, но ей плевать. Ее чувства — это ее чувства.

Она видела, как он направил оружие на ее мать и выстрелил в упор ей в голову. Он тот, кто нажал на курок. За это она ненавидела его лютой, первобытной ненавистью.

Неважно, заслужила ли Октавия это. Неважно, что казнь стала правильным решением, или что Квинн обрадовалась смерти этих монстров.