На грани тьмы: бегущая в ночь

Я стал замечать, что у Люка стали учащаться приступы. Не понимаю, если Элоиза сделала всё, как надо, то почему мой сын всё ещё страдает?

* * *

Всё кончено, мне придётся самому расправиться с её дочерью. Она обманула меня.

* * *

— Что всё это значит? — нахмурилась Патриция после прочтённых мной вслух строк из личных записей отца Люка с нескольких страниц.

— Мне одному кажется это чутка странным? — дрожащим голосом спросил Нил. — Совсем немного.

— А что, Митчелл чем-то болен? Замечали за ним странности? — уточнил Гейб.

— Нет. Вполне здоровый человек, — ответила блондинка.

После этого, в воздухе повисла тишина. Я опустила голову вниз: должно же быть какое-то этому рациональное объяснение.

Нил забрал у меня дневник, а я затем поднялась наверх. Заперевшись на щеколду, я попросила ребят оставить меня наедине с самой собой. Так в комнате я просидела до позднего вечера, пока не начало темнеть.

От моих глубоких размышлений меня оторвал стук в дверь:

— Кушать уже готово. Ты идёшь? — открыв дверь, я увидела перед собой подругу.

— Да, конечно, — улыбнувшись, кивнула я.

Мы вышли из комнаты и спустились вниз, держась за перила, так как впереди не было ничего видно. Только подойдя к выходу, мы увидели свет: костёр горел очень ярко. Как можно скорее, я подошла ближе и вытянула руки вперёд.

— Эффи, — обратился ко мне Нил. — Я прочитал половину дневника. Здесь не вся его жизнь, а лишь некоторые записи, касающиеся лишь этого дела.

— И что же там? — заинтересованно спросила я.

— Давайте не сейчас, — вмешался Гейб.

— Действительно, давайте завтра, по пути в Мичиган, — кивнула головой Патриция.

Мне пришлось согласиться с мнением друзей. Я вытащила испечённый клубень из кастрюли, куда Гейб небрежно покидал всю картошку, а затем села на одно из двух бревен, что ребята подтащили к дому.

— Эй, всё хорошо? — ко мне подсел Нил.

Я улыбнулась ему, мысленно подметив, что у него очень выразительный взгляд. Щеки его покрывал румянец: так, будто он чего-то стесняется.

— Если не учитывать то, что за нами гонится мой помешанный родственник, то меня всё вполне устраивает, — засмеялась я.

— Да, глупый был вопрос, — Нил наклонил голову вбок так, что его челка, успевшая отрасти за небольшой период времени нашего знакомства, едва не коснулась плеча. — Надо бы подстричься, — добавил парень, заметив мой взгляд.

— Да нет, нет, — замешкалась я. — У тебя хороший волос, прекрасный. В том смысле, что тебе идёт длинная чёлка, — я запустила левую руку в волосы и провела по росту волос вниз: так я всегда делала, когда беспокоилась.

— Сейчас бы стейк на гриле, — мечтательно произнесла Патриция, очищая кожуру картофеля.

— И не говори, — ответил Гейб.

Я подняла голову вверх, рассматривая звёздное небо. Надо же, находясь в вечной городской суете, когда я жила в Нью-Йорке, Мичигане и прочих городах, я никогда не замечала всей ночной красоты.

Вдалеке виднелся поздний закат, а с другой стороны небо стало тёмно-фиолетовым. Увидев на небе падающую звезду, я загадала желание: так хотелось увидеть родителей как можно скорее. Хотелось, чтобы всё закончилось, и я снова смогла жить с той семьёй, с которой жила в детстве. Глубоко вздохнув, я подумала о том, что, возможно и сейчас, мои родители где-то тоже смотрят на небо и тоже видели падающую звезду.

— Красиво, да? — таинственно улыбнулся Нил, вглядываясь в небо.

Я посмотрела ему в глаза и улыбнулась в ответ. — Ты прав.

Папа, мама, где бы вы ни были сейчас, я найду вас, обещаю. Я сделаю всё, чтобы спасти вас, чего бы мне это ни стоило. Я обещаю.

10. Миражи

Я стояла посреди просторной комнаты. Лучи света пробивались сквозь горизонтальные жалюзи, заливая помещение приятным утренним светом, который успокаивающе влиял на меня. Патриция сидела в кожаном кресле, подперев ладонью подбородок, вдумчиво всматриваясь куда-то в пол. Нил подошёл ближе к окну, наслаждаясь видом на озеро. Здесь, на окраине города, словно сталкивались цивилизация и природа: машины с торопящимися водителями вдали двигались по прибрежному шоссе, напоминая трудолюбивых муравьёв, а вид озера разбавлял эту рутинную обстановку, вызывая желание вздохнуть полной грудью и задуматься о бессмысленности человеческой суеты. Что есть мы перед мощью природы?

— Всё именно так, как вы и говорили, — в комнату вошёл мужчина средних лет в строгом костюме с гладкой лысиной на макушке. Уверенной походкой он прошёл к столу и, бросив папки на стол, сел в рабочее кресло. Это был отец Гейба. Час назад мы приехали в Мичиган и сразу же навестили мистера Брайана. — Мистер Митчелл — твой родственник, он сын Элоизы Митчелл от первого брака, хотя родился позже.

Мы с Патрицией удивлённо переглянулись.