На грани тьмы (ЛП)

Впрочем, ни тогда, ни сейчас не имело значения, что творил его брат. Он всегда оставался любимчиком их матери.

Разве Джулиан не делал все, что мог, с тех пор как начался весь этот кризис? Все, что хотела суперинтендант. Когда она потребовала, чтобы он прыгнул, Джулиан просто спросил, как высоко. Он прекрасно справился с ролью заместителя своего брата.

Он сделал то, что нужно матери, еще до того, как она попросила. Он разобрался с каждой угрозой. Разве не исчезла и отягчающая проблема шефа Бриггса?

Его неприязнь к Пайку всегда таилась в глубине души. К Аттикусу Бишопу он питал отвращение. Теперь в нем зародилась новая ненависть.

Когда, наконец, настал момент, чтобы обрести заслуженную славу, Ноа Шеридан проскользнул, как крыса, и украл ее прямо у него из-под носа.

Джулиан дрожал от резкого холода. Его грудь горела, когда замороженный воздух затягивало глубоко в легкие. Лед собирался в его ноздрях, замораживал ресницы. Но он не двигался.

Именно Джулиан привел Ноа в их семью. Робкий, покрытый прыщами парнишка с потрясающими спортивными способностями, лучший полузащитник во всем округе Берриен. Но потерянный и одинокий, жаждущий внимания и стремящийся следовать за Джулианом, как щенок.

В старших классах Ноа практически жил в доме Джулиана. Джулиан не возмущался. Он был счастлив разделить с ним свой хороший дом, полную кладовую и холодильник, даже привязанность своей матери.

В обмен Ноа делал все, что хотел Джулиан. Даже последовал за ним в правоохранительные органы. Собственная маленькая свита Джулиана.

Ноа повзрослел. Подружился с Бишопом вопреки совету Джулиана. Влюбился в Ханну и женился на ней в результате бурного романа. У него родился ребенок. Возникли проблемы в браке. Потом жена исчезла.

Джулиан стал тем, на кого он опирался. Джулиан всегда и во всем оставался рядом с ним — расследование, подозрения и слухи, последующее отчаянье.

Двуличный Ноа отплатил за щедрость Джулиана предательством.

Отвращение бурлило в глубине души Джулиана. Ноа всегда оставался слабым. Занудой в своей бессмысленной преданности таким, как Аттикус Бишоп, самодовольным ослом, который скрывал свое безмерное высокомерие и жадность под благочестивой маской, обманывая всех.

Но Джулиана не удалось одурачить. Он увидел уродливую правду, которая смотрела ему в лицо.

Бишоп не единственный злодей в Фолл-Крик.

Он смахнул снег, скопившийся на его очках. Жестокий холод проникал прямо сквозь одежду. Все тепло исчезло из этого мира.

Застывшая тьма, казалось, поглощала его в себя. Холод заполнял его, проникая, как ледяной костный мозг, в самые кости.

Было только это — дикая ярость матери-природы и его собственное холодное и хрупкое сердце.

Он обязан стать лучше. Работать усерднее. Заслужить уважение матери. Доказать ей, как она заблуждалась — какую ошибку совершила, выбрав Ноа, а не Джулиана.

Что касается Ноа…

Теперь Ноа — враг.

И Джулиан планировал заставить его заплатить.

Он разматывал шнур, который принес с собой, его пальцы уже стали жесткими и медленными. Он выругался, едва не уронив веревку. У него оставалось всего несколько минут до наступления гипотермии. Нужно спешить.

Его перчатки были слишком толстыми. Он стянул их и сунул в карман. Голые руки мгновенно обожгло.

Ему удалось надежно завязать один конец узлом вокруг кирпича. Он достал из кармана куртки какой-то предмет и аккуратно завязал другой конец шнура в тугую петлю. Потянул за него, проверяя, будет ли он держаться. Получилось.

Горькая кислота застряла в горле. Не стоило даже брать его. Это ошибка. Ошибка в череде других. Джулиан не мог исправить все, но он мог избавиться от этой маленькой проблемы.

Всплеск вины смешался с горьким гневом. Он не знал, говорил он себе. Он не знал, что они сделают. Ту же самую мантру Джулиан повторял себе тысячу раз за последнюю неделю.

В том, что случилось, нет его вины.

Он сделал только то, что должен был. Он не виноват в случившемся.

Злобный ветер ревел. Снег сыпал вниз. Джулиан едва мог видеть в десяти футах перед собой. Это даже хорошо. Буря укрыла его, защитила. Спрятала его.

Никто не видел снегоход, припаркованный в центре моста. Никто не видел желтых лучей фар, пронзающих темноту, и одинокого человека, его крошечную фигурку почти скрывал белый шквал снега и ветра.

И никто не видел, как он бросил кирпич через край моста.

Кирпич перевернулся и разбился о лед в двадцати футах ниже. На мгновение Джулиан испугался, что лед не поддастся. Но он провалился.

Тонкий лед треснул и раскрылся, как пасть, обнажив стремительную черную воду внизу.

Кирпич соскользнул в воду и упал в черноту.

Унося с собой старинный железный ключ.

Глава 61

Ханна

День шестнадцатый

На улице бушевала метель. Снег валил сильно и быстро. Ветер завывал и стонал. Он бил по крыше, по стенам, по фанере, приколоченной к раздвижной стеклянной двери на кухне. Но дверь выдержала. Дом устоял.

Под подоконниками лежали сугробы. На стекле появился иней. Казалось, что их постепенно отгораживают от остального мира. Дом медленно заносило снегом.