На грани тьмы

— Если они откроют хотя бы один из них, массовая катастрофа неминуема. Зараженные через несколько часов станут жаловаться на головную боль, температура подскочит до предела. Одновременно начнутся тяжелые расстройства нервной системы, припадки, судороги. Потом появятся признаки менингита, энцефалита, наступят необратимые изменения головного мозга. Затем — смерть. Симптомы также напоминают болезнь Лисса, иначе говоря — бешенства. Специальная литература называет заболевание, вызванное БЦ-8, болезнью Кортези. Повторяю, симптомы ее похожи на признаки самых разных болезней, но по количеству заболевших, а следовательно, и смертности, она значительно превосходит их. Судя по проведенным нами опытам, разумеется совершенно секретным и на ограниченном числе особей, в первые семьдесят два часа умирает сорок процентов заболевших; значительная часть остальных — в следующие два-три дня. Практически если сегодня в столице окажется хотя бы один заболевший болезнью Кортези, через неделю из пятимиллионного населения останутся в живых только полтора-два миллиона, да и те будут полутрупами. Чтобы ситуация стала вам совершенно ясна, я довел суть дела до абсурда, но не забывайте: все это может стать реальностью. Итак, в начале следующей недели в столице будут гнить три миллиона незахороненных трупов, а полтора миллиона полуживых людей — фактически без всякой помощи — валяться в домах, парках, метро, машинах, общественных зданиях, где придется. Ввиду того что болезнь будет косить людей массами, в начале вспыхнувшей эпидемии многие побегут из столицы и понесут бактерии в соседние города. А с двух международных аэропортов во все концы мира… Понимаете теперь, что находится в руках террористов?

Трааль вскочил:

— Вы так говорите, доктор, будто террористы сами вырастили культуры бактерий. А это ваша работа! Как вы могли создавать такое ужасное оружие?!

— Меня нечего обвинять. Знаете, сколько ученых мира работает на военную промышленность? Выполняют заказы. Нас просят или нам приказывают, и мы делаем, — развел руками Амстел.

— Но это может привести к мировой катастрофе!

Доктор сел на место и совсем другим тоном сказал:

— Предвидя ваши вопросы, отвечу: против болезни Кортези нет лекарств. Соответствующих опытов с препаратами, годными для массовых вакцинаций, не проводилось. Для этого необходимо более основательно изучить механизм действия БЦ-8. Теперь понимаете, почему запретили стрельбу в районе института? Ведь если хоть одна пуля попадет в цилиндр, всем конец!

На верхнем этаже президентского дворца расположены апартаменты с окнами, выходящими во внутренний, хорошо охраняемый парк. У ведущей на крышу лестницы, где постоянно в полной готовности держат вертолет, стоят телохранители. Рядом в комнате ожидания их начальник, пилот и дежурный врач убивают время за картами.

Секретарь — молодой человек с нервным лицом, в очках от Диора, в безукоризненном костюме — осторожно приоткрывает большую резную дверь.

— Господин президент! Военный министр господин Фальконер сейчас явится.

— Прекрасно. Немедленно вызовите Стейдела и Фрогне.

— Сию минуту, господин президент!

Президенту Ореллону за шестьдесят. Заметно лысеет, постоянно носит очки, исключая те случаи, когда выступает на митингах профсоюзов или позирует фоторепортерам для плакатов в дни избирательной кампании. Он розовощек, склонен к полноте, даже пальцы у него жирные. Четвертый год он пребывает на этом посту.

Отодвинув лежащие перед ним бумаги, Ореллон нехотя встает, когда отворяется дверь.

— А, Фальконер… Входите, входите! В какое грязное дело вы снова влипли?

Фальконеру сразу ясно, что разговор будет не из приятных. Он к этому подготовился, принес с собой кое-какие документы. Министр в штатском, хотя имеет чин генерала. Он моложав, на загорелом лице, несмотря на седьмой десяток, почти нет морщин, из-за чего президент ему завидует. Об этом министру доложили верные люди.

— Мы в этом деле неповинны, — быстро говорит Фальконер.

— Как бы не так, генерал, как бы не так! По-вашему, охрана института была достаточной? Мне доложили, что человек, занимающий там ключевую позицию, — директор, профессор, как его?.. — разъезжает по городу с одним-единственным телохранителем! А ваши люди не способны защитить столь важный объект!

— Господин президент, — Фальконер явно сдерживается, стараясь оставаться вежливым и предупредительным, — охрана института малочисленна потому, что мы хотели избежать шума, не вызывать толков. В свое время под вашим руководством было вынесено памятное решение…

— Под моим руководством, да. — Президент проглотил слюну. — Но не забывайте, я уступил вашим пожеланиям. Вы и члены генерального штаба постоянно допекали меня шпионскими донесениями, в которых сообщалось, что наши враги занимаются исследованиями подобного рода. Я и сейчас не убежден, что это правда!

К счастью для генерала, дверь в эту минуту распахнулась. Секретарь без доклада пропустил двух мужчин.