На грани веков

Когда вышли на зимник и старые ели, словно призывая утихомириться, протянули над их головами покрытые лишайником лапы, Мартынь спросил:

— Кто это научил тебя этаким заклинаниям? Хоть и смешно, да не больно радостно. Глупости-то какие!

— А что я, с радости, что ли, это делаю? Кто научил? А они же сами, когда я и ведьмой еще не прослыла. Я ведь знаю, как чуму напускать, этим только и брала, когда они к нашему двору подбирались. Они злы и тупы, прямо как бараны, им и в голову не приходит, что обо всем этом я вдоволь наслышалась от наших же баб, Ладно, что ушли, а только все равно с души воротит…

Хотя и ушли из Вайваров, но впереди лежал длинный и тяжелый путь. Инте он хорошо знаком, не меньше двух раз в год ходила ухаживать за могилой матери. Уже далеко за полдень они перебрались через последнюю топь — к счастью, топи нынешней осенью не очень раскисли, — продрались сквозь молодь Липового лога и подошли к крутому обрыву, где когда-то стоял шалаш беглого Друста. Место его мог бы указать только знающий человек, там уже осталась лишь куча сгнивших еловых веток и замшелых жердей. Да, место великолепное, Мегис как знаток это сразу оценил. Само взгорье сухое с крутым откосом, с трех сторон его охватывала густая еловая поросль, которая хорошо укроет их от зимних ветров. У самых ног прозрачный ручеек, надо только малость повозиться и сделать сруб, а тогда воды — хоть залейся, круглый год хватит. И коли Инта правду говорит, что неподалеку есть довольно сухой лесной лужок, где можно и корову пасти и травы накосить, может, они и впрямь все это вынужденное изгнание переживут благополучно. О чуме никто и не думал — уж коли до сих пор не тронула, так неужто в лес следом погонится?

Из шестерых больше всех устала Пеструха; тяжело простонав, она сразу же, улеглась на землю, даже пить не стала, несмотря на то что Инта подставила ей под самую морду ведро с водой. И Пострел утомился; хотя и прихвастнул, что готов пройти столько же, но тут же растянулся подле коровы и заснул. Еще в дороге они сговорились, что Инта с мальчонкой и скотиной останется здесь, а мужчины еще раз сходят в Вайвары, чтобы принести кое-какую необходимую в лесу посуду и утварь. В Вайварах всего в избытке, покойный хозяин только землю пахать уже не мог, а по дому работник был рачительный. Они скинули полушубки и отправились назад.

На обратном пути верную дорогу приходилось высматривать только в молоди у Липового лога и в топях, но и там Пеструха с телкой оставили отчетливые следы. Дальше на возвышенности до самой горы, где лиственский ветряк, шли разъезженные зимники, с которых на развилках можно свернуть не в ту сторону. Но Мегис двигался смело, как пес, безошибочно идущий по следу. Дорога его не смущала, поэтому он целиком отдался воспоминаниям о только что пережитом.

— А все же стоило их малость пугануть. Взять бы да выпалить.

Оставив Инту и Пострела в безопасном месте, Мартынь стал куда миролюбивее. Вспомнив испуг преследовавшей их толпы, он даже усмехнулся.

— Инта их почище твоего мушкета напугала. С ружьем они знакомы еще с нашего похода, а вот живую ведьму, верно, впервой видели. Да и как на них сердиться, если они объясняют несчастье по своему разумению? Ежели они оцепляют зачумленный двор, так это не так уж и глупо, русские своих больных тоже отвозили в лес и на дорогах заставы ставили, чтобы подозрительных чужаков не пропускать.

Мегис потряс головой — размышлять и подыскивать оправдание было не в его натуре.

— Все мы четверо, слава богу, никакие не больные. Нет, ей-ей, Мартынь, если они еще будут там и посмеют нас задеть, я шутить не стану!

Он решительно перекинул мушкет на правое плечо. Мартынь невольно сделал то же самое.

— Ну, коли сами полезут, тогда другой разговор.

Затем они обсудили, что необходимо взять с собой из Вайваров. Не станешь же скотину поить из того же ведра, в котором воду для себя набирают, — значит, необходима бадья. Неплохо бы и лишнюю миску, пусть уж у Инты будет какое-то подобие хозяйства. А нужнее всего какой-нибудь ушат, чтобы Пострела купать, — нельзя же, чтобы мальчишка вовсе грязью зарос. Сверло у них в лесу есть, на полке у Вайвара наверняка осталось еще какое-нибудь долото, необходимое для постройки жилья и для прочих поделок. В спешке прихватили всего один топор. А что делать двум мужикам с одним топором… Чем дальше они рядили, тем больше оказывалось нужд. Сомнительно, сумеют ли они за один раз унести все это с собой, — да разве же завтра не будет дня?! Наверняка же все так и останется, никто и не осмелится ничего унести из зачумленного двора.

Через лиственское взгорье они не пошли, отсюда прямиком к Вайварам вел зимник через узкую полоску леса, отделявшую его от большака. Но тут Мегис остановился, принюхиваясь и прислушиваясь, потом спросил Мартыня;

— Ты ничего не слышишь?

Кузнец тоже прислушался и встревожился,

— М-да… А может, это просто лес шумит…

— Какое там — лес хоть и шумит, да никогда трещит.