На грани возможного

— Розовая гималайская соль ценится за свои полезные и целебные свойства, но мы можем использовать ее и как обычную соль.

Лиам скорчил гримасу.

— Люди суют в нее босые ноги, знаешь ли.

— Нищие не выбирают. Ты видишь еще горы соли, лежащие поблизости?

— Туше. — Лиам воткнул лопату в соль и высыпал груз в сверхпрочный мусорный мешок. — Не пересоли.

Ханна закатила глаза.

— Правда?

Он пожал плечами.

— Юмор — не моя сильная сторона.

Ее губы дернулись.

— Очевидно.

Щеки Лиама покраснели, он жестом обвел комнату.

— Итак, каков план на все это?

— Мы поделим её между собой, продадим небольшие порции на Дне торговли и оставим хотя бы половину для продовольственной кладовой в церкви Кроссвей, чтобы распределять по мере необходимости. Завтра утром я попрошу детей и пожилых людей разделить ее по небольшим герметичным контейнерам.

— Это хорошее дело, им нужно чем-то заниматься.

— Если мы все будем сидеть и думать о том, что нас ждет, то сойдем с ума. Я знаю, что так и будет.

Несколько минут они работали в тишине. Лиам ничего не говорил. Ханна не давила на него. Его плечи были напряжены, все тело дрожало от напряжения.

Когда мусорный мешок потяжелел, они завязали верх и подняли его в тачку, затем принялись за второй.

Мышцы и сухожилия в больной руке Ханны разболелись. Ей стоило невероятных усилий обхватить своими искривленными пальцами ручку лопаты. Ее рука никогда не станет нормальной, но с помощью крови, пота и слез она смогла заставить сломанные части согнуться по ее воле.

Они наполнили еще три мешка, сложили их в тачку и оттащили к квадрациклу. Потом выгрузили мешки в прицеп к яблочно-красному «Хонда Фортракс» 1988 года выпуска. Этот полноприводный вездеход принадлежал Рэю Шульцу, но они взяли его в пользование.

Как только прицеп заполниться, они отвезут его обратно к Молли, чтобы разгрузить и вернуться для второго захода.

Лиам стоял вполоборота к Ханне, его взгляд не отрывался от соли.

— Я должен это сделать. Я должен сдаться.

Ханна замерла. Она уставилась на его спину.

— Нет.

— Город должен выдать меня.

— Они тебя не выдадут.

— Они должны.

— Может и так, но не выдадут.

Он ничего не сказал.

— Лиам.

Он повернулся к ней лицом, его взгляд был мрачным.

— Ты невероятно веришь в людей.

— В мире есть плохое. Но есть и хорошее. Я верю в это добро.

Тени от керосиновых фонарей колебались по линиям его сурового лица. Даже при слабом свете Лиам выглядел изможденным. Тени под глазами. Напряжение и беспокойство в каждой складке лица.

— Они верят в тебя тоже.

Его широкие плечи опустились, как будто тело начало прогибаться.

— У генерала пятьсот солдат. Я всего лишь один человек. Я не какой-то супергерой.

— Теперь ты один из нас. Они не отдадут тебя, даже, чтобы спасти себя.

Его лицо скривилось. В глазах появилось отчаяние. Его стоическая твердость пошатнулась.

— Я не могу спасти этот город, Ханна. — Голос Лиама надломился. — Я не могу.

Он нес на своих плечах тяжесть всего мира. Какая невероятная ноша — нести, не сломавшись.

Ее грудь сжалась, сердце наполнилось состраданием.

— Мы не просим тебя об этом, — прошептала Ханна. — Не в одиночку. Не самому.

Его адамово яблоко напряглось.

— Если я сдамся…

— Даже если ты сдашься, нет никакой гарантии, что он не уничтожит город, как только убьет тебя. Мы все участвовали в свержении Розамонд. И кроме того, есть «Винтер Хейвен». Уверена, он уже положил на него глаз.

— Я знаю, — сказал Лиам. — Я знаю.

Между ними воцарилось молчание. Что они могут сделать? Вопрос повис в воздухе, так и не прозвучав.

Затем Лиам сказал:

— Мы можем уехать.

Глава 15

Ханна

День сто пятый

Ханна уставилась на Лиама, пораженная.

— Что?

Лиам прислонил лопату к тачке и развел руки, ладонями наружу, как бы сдаваясь неизбежному.

— Мы в тупике. Ты знаешь это.

Ее дыхание сбилось. Комната резко стала слишком маленькой, стены пещеры смыкались.

Она знала это. Конечно, знала.

И все же, когда Лиам произнес вслух, это стало более реальным.

Он сделал шаг к ней. На его лице отразилась боль, черты, которые она так любила, исказились в страданиях.

— Мы не можем победить этих людей. Мы строим хижины из грязи, чтобы противостоять цунами. Как луки и стрелы против танков. То, что мы можем сделать — то, что мы сделали — этого недостаточно. Этого не хватит.

— Что ты пытаешься сказать?

Лиам закрыл глаза на мгновение, затем открыл. В его походке чувствовалась большая усталость, в лице мелькнуло что-то похожее на поражение.

— У меня есть два грузовика с полными баками дизельного топлива и двумя канистрами биотоплива, плюс еды и воды на три дня.

Она удивленно моргнула.

— У тебя… есть?

— У меня остались запасы на два дня после прибытия в Фолл-Крик. Я пополнял их по мере возможности. — Его лицо ожесточилось. — У меня подготовлен путь отхода. Если ничего не получится, я смогу вывезти тебя и детей.

Ханна уставилась на Лиама, потеряв дар речи.

— Мы можем вырваться из сети генерала и отправиться на север, обойти Гранд-Рапидс, Каламазу, любые города, держаться более узких дорог и добраться до Верхнего полуострова.

— Верхний полуостров, — повторила она с нарастающим ужасом.