На грани выживания

Оставалось двадцать три свободных дома. Старых, больных и немощных, а также семьи с младенцами и детьми младше пяти лет распределили по семнадцати домам — по три-четыре семьи на дом. Каждый дом имел площадь от шести до восьми тысяч квадратных футов, пять или шесть спален и столько же ванных комнат, в большинстве случаев с готовыми подвалами.

Оставшиеся пять домов жители Фолл-Крик будут использовать по очереди для приема душа, использования стиральных и сушильных машин, хранения продуктов в холодильнике, подзарядки аккумуляторов, штаба связи и т. д.

Расписание все еще прорабатывалось, и Ханна уже могла предвидеть, что оно станет источником напряженности и ссор, но, похоже, это наиболее справедливый вариант. Пока что.

Не идеально, но выжить можно.

Хотя Ханна имела право на один из домов в «Винтер Хейвене», исходя из возраста Шарлотты, она отказалась. Жизнь на Тэнглвуд-Драйв означала лишения и невероятно тяжелую работу, но зато она ежедневно могла встречаться с Квинн и Молли, а также с Бишопом, Рейносо и, конечно же, Лиамом.

Тепло и связь в мини-сообществе, которое они создали, очень дороги для нее, и Ханна не отказалась бы от них даже ради горячего душа.

В конце концов, обсуждение перешло к вопросу, который занимал всех в последние несколько недель — судьбе Джеймса Лютера.

— Выведите его к нам! — крикнул старый фермер Альберт Эдлин. Толпа зашумела в знак согласия. — Мы знаем, как поступить с предателем!

Дейв и Рейносо пытались усмирить толпу, а Бишоп наблюдал за происходящим с потрясенным выражением лица. Аннет Кинг выглядела покорной, словно она слишком устала, чтобы беспокоиться, а Саманта Перес сидела прямо, крепко сжав челюсти.

Хейс и Дункан почти ничего не сказали, вероятно, слишком струсили, чтобы выступить против. Дэррил Виггинс, прижимистый, с кислым лицом менеджер ныне несуществующего банка «Community Trust», тоже вел себя необычно тихо.

Взгляд Ханны блуждал по толпе. Молли сидела в первом ряду, ее трость и ружье «Моссберг» стояли прислоненными к стулу рядом с ногами. Место рядом с ней, занятое для Квинн, оставалось пустым.

Молли не расставалась с ружьем, когда выходила из дома. Она представляла собой забавное зрелище — сутулая, седая бабуля, таскающая с собой оружие и трость.

Тем не менее, она могла удивить любого, кто не воспринимал ее всерьез. Ханна видела, как она стреляет.

Молли одарила Ханну язвительной ухмылкой «не могу жить с ними, не могу жить без них» и подмигнула, ее обветренное лицо избороздила сеть морщин. Голубые глаза Молли оставались такими же острыми и ясными, как всегда.

Ханна натянуто улыбнулась в ответ и стала осматривать зал в поисках Квинн, наконец заметив ее, прислонившуюся к задней стене рядом с Джонасом Маршаллом и Уитни Блэр.

У всех троих подростков вид был угрюмый. Они тоже жаждали крови Лютера, и Ханна их не винила.

Невольно ее взгляд упал на мать Джонаса — Коринну Маршалл, владелицу скобяной лавки и женщину, которая принесла Лиаму имена горожан, готовых сражаться с ополчением.

Она помогла им победить. Но потеряла мужа во время сражения.

Коринна Маршалл уверенно смотрела на нее, ее глаза пылали за стеклами очков в фиолетовой оправе. Она скрестила руки на груди, ее плечи напряглись, каждая клеточка тела телеграфировала о ее ярости.

Ханна почувствовала укол вины. Она узнала боль, скрытую под гневом Коринны.

Она понимала ее, потому что сама чувствовала тоже.

Лютер не просто состоял в ополчении. Он поджег дом Ноа и чуть не убил Майло, который спал внутри. Он утверждал, что не знал о присутствии Майло, но в результате Майло чуть не погиб, случайно или нет.

Ханна имела такое же право презирать его, как и все остальные, но личные чувства не меняли того, что им нужно сделать.

— Лютер убил наших людей — он должен умереть! — кричал Дуэйн Лоусон.

Гул недовольства толпы становился все громче, все беспощаднее.

— Почему он все еще здесь, его кормят и дают ему кров, в то время как я не могу получить вторую банку зеленых бобов? Разве это справедливо?

— Расстрелять его!

— Зачем тратить пули? Повесить его!

— Повесить его!

— Если вы этого не сделаете, то мы сами займемся!

Дейв и Аннет обменялись тревожными взглядами. Рейносо отодвинул стул, готовясь вызвать свою команду охраны, чтобы вступить в драку и физически утихомирить людей.

Это только усугубит ситуацию.

Ее руки стали липкими, во рту пересохло. Кто-то должен вмешаться. Кто-то должен что-то сделать. Как и в прошлый раз, это могла быть Ханна.

Она громко свистнула, встала и хлопнула в ладоши.

— Прошу вашего внимания!

Пораженные, люди затихли, хотя и ненадолго. Их внимание будет приковано к ней лишь на несколько мгновений; действовать придется быстро.

Она заговорила громко и четко.

— Мы не будем убивать Джеймса Лютера.

— Какого черта? — воскликнула Коринна, возмущенно поднимаясь на ноги. — Почему нет?

— Мы дали ему слово. Лиам Коулман и я будем его выполнять.

По залу прокатился ропот отвращения. Несколько человек выругались.

— Это бред! — крикнула Сандра Перкинс.