На грани выживания

Выражение лица Чанг стало мрачным.

— Брэйдвуд, одна из станций, обслуживающих Чикаго, расплавилась.

Лицо Эвелин стало пепельным.

— Что?

— На ней произошло расплавление активной зоны в день ЭМИ. Последовательность аварийного отключения — это электронная система, поэтому импульс поджарил ее до того, как сигнал поступил на генераторы. Брэйдвуд только что обновил свои генераторы до совершенно новой высокотехнологичной интеллектуальной системы. Она тоже получила импульс. Никто не ожидал ни отключения генераторов, ни разрушения защитной оболочки.

— У нас нет полной информации, и, скорее всего, никогда не будет, — сказал Коллинз. — Насколько мы слышали, никто из инженеров не выбрался живым.

Эвелин подавила вздох. ЭлДжей снова начал кашлять, и она стала искать бутылочку, чтобы успокоить его. Он несколько раз лающе кашлянул, прежде чем успокоился.

— Сколько раненых? — спросил Тревис.

— Сотни. Может быть, тысячи. Не знаю, сколько попало в опасную зону, — мрачно сказал Коллинз. — Я знаю только, что не хотел бы оказаться в радиусе двадцати миль от этого завода. Все, кто мог, сбежали. Если вы направляетесь в потенциальную активную зону, будьте осторожны.

— Разве нет завода рядом с Шампейном? — спросила Эвелин, выражение ее лица напряглось. — Мы подверглись облучению?

— Это Клинтонская электростанция, верно? — спросила Чанг. — Из того, что нам сказали, все остальные станции в Иллинойсе закрылись, а если и не закрылись, то бетонные защитные сооружения сдержали радиацию.

Лиам кивнул, почувствовав, как сжалось его нутро. Дейв Фаррис упоминал атомную электростанцию Кука, которая находилась всего в пятнадцати милях от Фолл-Крика.

Он сделал мысленную пометку проверить реакторы. Никто не почувствует, не учует и не увидит радиоактивную утечку — пока не станет слишком поздно.

— Спасибо за помощь, — произнес Тревис. — Не хотим отнимать у вас больше времени. Если мы собираемся добраться до места назначения до темноты, нам пора ехать.

Коллинз и Чанг отошли назад.

— Мы очистили большую часть шоссе I-94 и работаем с местными властями — с теми, кто еще появляется, во всяком случае, — чтобы патрулировать все, что можно. Тем не менее, смотрите в оба. Каждый сам за себя.

Лиам поморщился. Боль становилась все сильнее. Чего бы он только не отдал за морфий или даже за несколько рюмок виски.

— Уже давно так.

Коллинз опустил взгляд на М4 у ног Лиама и слабо улыбнулся.

— Похоже, вы можете о себе позаботиться.

Чанг помахала рукой национальным гвардейцам, охранявшим блокпост. Они отошли назад, освобождая путь для проезда машины.

Чанг снова посмотрела на ЭлДжея и нахмурилась.

— То, что случилось с вами… то, что происходит. Мы не позволим этому продолжаться, пока в жилах Америки еще течет кровь. А она течет, уверяю вас. Дела идут тяжело. Они будут трудными еще долгие годы. Но мы все еще свободны.

— Мы не сдадимся, — заявила Эвелин.

Чанг устало улыбнулась.

— Чертовски верно.

Глава 29

Лиам

День восемьдесят девятый

Тревис ехал по шоссе I-94 со скоростью тридцать миль в час, помня о засадах и опасаясь препятствий на дороге, которые могут проколоть колесо или стать причиной аварии.

Сейчас не время и не место для отдыха. Час назад они остановились только для того, чтобы заправиться из канистры, которую Лиам припрятал в багажнике.

По обе стороны дороги простирались плоские бесплодные поля и деревья, лишенные листвы. Шоссе в Индиане не были забиты, как в больших городах, и пробираться между заглохшими машинами не составляло труда.

Несмотря на холод и пульсирующую боль в боку, Лиам держал M4 наготове, обшаривая взглядом обе стороны шоссе в поисках угрозы.

Тревис вел машину, полностью сосредоточившись на дороге. Эвелин развлекала ЭлДжея, меняла ему подгузники и кормила последней порцией их жидкой, водянистой смеси, не сводя с него глаз.

Проезжая один маленький городок за другим, Эвелин и Тревис смотрели в полнейшем ужасе. Лиам видел разрушения по дороге сюда, но от этого зрелище легче не становилось.

Улицы усеяны кучами мусора, повсюду валялись стекло, кирпичи, щепки дерева и прочий хлам. В нескольких городах здания представляли собой обгоревшие остовы, другие были разбиты, изрешечены пулями и выпотрошены.

Они увидели не одно тело, лежащее без присмотра, оставленное гнить там, где оно упало. Лиам поморщился от зловония разлагающихся трупов, гнилостная вонь смешивалась с запахом экскрементов и других телесных жидкостей.

С наступлением теплой погоды оттаяла мерзлая земля, а вместе с ней и трупы животных и людей. Болезни, такие как дизентерия и даже холера, распространялись как лесной пожар.

Последние сто миль прошли без происшествий. Несколько встречных на дороге смотрели на них с отчаянной жадностью, но М4 Лиама отбил у всех желание нападать.

С каждой последующей милей тревога и предвкушение Лиама росли. Уже несколько дней он был отрезан от Ханны, Шарлотты и остальных, от связи и тепла, которых он так жаждал.

Он мечтал увидеть ее лицо, услышать смех Ханны, почувствовать ее теплые нежные руки, массирующие его спину, его душу. Ее присутствие вернуло его из бездны.