На грани жестокости (СИ)

Самое ужасное было то, что мы, даже несмотря на многочисленные догадки, все равно понятия не имели кто же именно стоит снаружи. Вдруг у этой твари есть какие-либо способности: оно хорошо видит в темноте, чует страх, а может, видит сквозь любые предметы?

Эта неизвестность одновременно и раздражала, и вселяла ужас. Мы даже предположить не могли, что делать дальше, оставаться тут или выскакивать из пещеры и бежать со всех ног.

Мы так и стояли в оцепенении. Я лишний раз боялся дышать, не то, чтобы что-нибудь сказать. Тварь снаружи неприятно и угрожающе клацнула челюстями и послышались громкие шаги. С потолка пещеры прямо на нас посыпались мелкие камушки и песок со снегом. Я прижался спиной к каменной стене, гадая, развалится эта пещера или нет.

- Надо выйти и посмотреть, - шепнула Сатина.

- Ага, удачи, - бросил я и махнул рукой в сторону выхода из пещеры, - если ты не заметила, то эта тварь совсем рядом расхаживает, хочешь, чтобы она тебя напополам перегрызла?

Сатина ничего больше не сказала, лишь опустилась на корточки и сцепила руки в замок, вид у нее был обеспокоенный и испуганный. Да, в этот раз распорядители перестарались, даже профи напугать смогли…

После того, как шаги отдалились, я сел и тут же по телу прошла мелкая неприятная дрожь, толи от страха, толи от холода. Скорее всего от всего сразу. В сон больше не клонило, лично я хотел поскорее убраться из этого каменного ущелья и вообще покинуть арену.

С приходом этих мыслей, я в который раз начал сетовать на судьбу и жалеть о том, что Иви вытащила листочек с моим именем. За всеми этими воспоминаниями, в голове, словно прозвучал голос отца, который все говорил и говорил о том, что Тор будущий правитель и ему нельзя на Голодные Игры, а я… а что я? Наверное, я пушечное мясо в царской семье.

Я сжал руки в кулаки, мысленно проклиная себя за то, что позволил себе вспомнить все это, что позволил этим негативным мыслям выбраться наружу. Они вырвались из сознания словно ледяной поток и все заполняли, и заполняли мою голову. Я начинал до дикости злиться… нет, наверное, еще чуть-чуть и я просто взбешусь!

Взгляд случайно метнулся в сторону Сатины, и я с удивлением заметил, что она уснула. Из головы тут же исчезло все лишнее, теперь, я словно был хищником перед которым находится беззащитный враг, которого хочется только убить и никак не пощадить…

Рука тут же потянулась к одному из кинжалов, в голове вспыхнула мысль о том, что я даже толком и не воспользовался своим оружием. За этой мыслью сразу же последовало понимание – я хочу им воспользоваться, хочу уже наконец метнуть в кого-либо кинжал и увидеть труп врага.

Но внезапно, эти черные мысли растворились в сознании, словно дым в воздухе, я не взял кинжал, оставил все как есть. Уже не помня про чудовище, я рванул наружу и сделал глубокий вдох.

Даже Сатина, великанша, подлее которой не найдешь во всех мирах, говорила мне, что не крыса и убивает как профи, глядя в глаза, не боясь, не колеблясь. А что же тогда происходит со мной? Побыл бы я еще пару минут в этом дьявольском трансе и одним противником стало бы меньше, зато груза на душе было бы больше…

Да, именно груза, но не за то, что убил Сатину, что испытывал бы жалость к ней, а за то, как бы я ее убил! Уподобляться подлым крысам? Убивать несмотря в лицо жертве, тихо, мирно, без боя и лишнего шума? Да, может я и жесток, может игры и проявляют во мне истинную сущность, но хотя бы я пронесу эту жестокость в свое душе с гордостью, достойно. Убивать, то честно, погибать, так мучительно…

Я посмотрел на ночное небо, оно было черное, пустое, словно безжизненное. Было трудно представить, что под покровом этого неба может пролететь живая птица или зажечься звезды.

Проведя ладонями по лицу, я окинул взглядом тьму, что сгущалась вокруг меня и далекие черные тени скал. Только я хотел зайти в пещеру, как услышал рычание, но только вдалеке. Посмотрев на выход, а потом прямо в темноту, я сделал шаг, а затем неуверенно зашагал прочь от пещеры.

***

Я шел от силы минут сорок. То и дело озираясь по сторонам, прячась за ближайшую скалу, всматриваясь в темноту. Низкое рычание становилось ближе. Затем арена снова сотряслась от шагов чудища. На мгновение в голове возникли сомнения, мысленно обозвав себя дураком, я остановился на месте, не понимая, что делать дальше.

А ведь и вправду куда и зачем я пошел? Прямо в пасть к той твари? Что я надеюсь разглядеть в темноте?

Я сел прямо на снег и облокотился на скалу. Но внезапно я заметил, что небо из черного стало темно-синее, скоро начнет светать… но это вызвало у меня только недоумение. Еще слишком рано для рассвета, тьма должна была продержаться хотя бы пару часов, это невольно вызвало в душе беспокойство.

Когда на арене наступили предрассветные сумерки, я поднялся на ноги, намереваясь, продолжить свой путь. Чудовища даже не было слышно, его шаги еще где-то полчаса назад, вовсе затихли и теперь казалось, что эта тишина даже повисла в холодном зимнем воздухе.