На грани жестокости (СИ)

========== Глава девятнадцатая. ==========

От лица Локи.

Периодически я прихожу в сознание от сильной боли. Меня бросало то в жар, то в холод и единственное, что я хотел, так это, чтобы все закончилось. Я слышал чей-то лихорадочный шепот и чувствовал чьи-то прикосновения. Мне до безумия хотелось открыть глаза, но я не мог. Мои веки отяжелели настолько, что открыть глаза, мне казалось чем-то нереальным… отяжелело все мое тело. Оно было обмякшим и мне казалось, что одно неосторожное прикосновение, и я просто растекусь как вода.

Короткие отрезки времени, когда я приходил в себя и снова терял сознание, были просто ужасными! Это было сравнимо с бурной рекой, тебя несет бешеный поток, и ты то выныриваешь и жадно хватаешь ртом воздух, то снова погружаешься на глубину…

Я отчетливо запомнил последний отрезок времени, когда я прибывал в сознании. Мне было до дикости холодно, а боль в боку было очень трудно терпеть, я слышал собственные стоны, а потом почувствовал знакомые прикосновения.

- Локи.

- Ева…

***

Когда я очнулся в другой раз, я долго не мог сфокусировать взгляд. Боль в боку все еще присутствовала, только не такая дикая и острая. Рана отдавала болью только в том случае, когда я пытался пошевелиться.

Я немного полежал, чувствуя, как воздух заполняет легкие. Я чувствовал чье-то присутствие и естественно, я прекрасно понимал, что рядом со мной Ева. Непонятно было просто сидит она или спит.

Я повернул голову и увидел девушку. Она спала в полусидящем положении, прислонившись спиной к стене пещеры. Я заметил на ее лбу и на правой стороне лица возле уха, красные отметины, словно кто-то хорошенько провел по коже ножом. Рана на лбу была не такая большая, как на правой стороне лица. Порез доставал до самого подбородка. Ева бормотала что-то бессвязное во сне, сжимала руки в кулаки, а иногда резко мотала головой.

Я аккуратно сел и посмотрел на свою рану в боку, что была перевязана белоснежным бинтом. До меня тут же дошло понимание, почему Ева вся искалечена, она добывала для меня лекарство, дралась за него.

Тихонько, не торопясь, держась руками за неровную стену пещеры, я поднялся на ноги и снова посмотрел на Еву, что также беспокойно спала. Я вышел наружу.

Перемена климата немало удивила меня, как и вся обстановка в целом. Вокруг была ярко-изумрудная зелень и ярко светило солнце. На деревьях весело щебетали птицы… и это все казалось очень нереальным. Я вышел к озеру, которое предстало передо мной во всей своей красе! Прозрачна вода и тихая водная гладь, я невольно замер, прислушиваясь к пению птиц и смотря на зеркальное озеро, вода которого красиво блестела в лучах солнца.

Сзади раздались шаги. Я выпрямил спину и тяжело выдохнул, а затем медленно обернулся.

Ева стояла с немного обеспокоенным видом, облокотившись на ствол дерева. Ее волосы были короче, чем раньше, но обрезаны неровно, ветер то и дело лениво подхватывал каштановые пряди, которые успели чуть завиться. Кожа девушки была белая… просто белоснежная.

- Вода в озере теплая, надеюсь, ты выдержишь купание,- сказала Рестр и чуть приблизилась ко мне.

- А рана… - начинаю я.

Ева подходит ближе и аккуратно снимает повязку. От глубокой раны осталась небольшая ссадина.

- Лекарства, которые я… нашла, оказались хорошие.

- Ну и кого ты убила за эти лекарства? – спросил я, чуть усмехаясь.

- Сатину, - отвечает Ева и смотрит мне прямо в глаза.

Не знаю, мне почему-то стало не по себе от этого взгляда, словно передо мной стоит не Ева. Ее глаза казались мне черными, бездонными и пустыми, она вся стала такой. Словно существо без души, которое отчаянно пытается и хочет душу вернуть, но не может из-за нехватки сил.

- Не смотри на меня так, - неожиданно просит девушка, - я знаю, это была Сатина, а ее…

Ева резко замолкает и отводит взгляд в сторону. Я отхожу от девушки и приближаюсь к озеру, снимая одежду на ходу.

- Хочешь искупаться? – спрашиваю я, делая вид, будто мы и не говорили о Сатине.

Ева смотрит на меня удивленно, а затем я вижу в ее глазах благодарность, она не хотела обсуждать это. Пока просто не готова разговаривать на эту тему.

Спустя пару минут, девушка заходит в воду и снова приближается ко мне. Ева аккуратно дотрагивается до места, где была глубокая рана и смотрит мне в глаза.

- Не болит? – интересуется она, я слышу, как дрожит ее голос.

- Нет.

Я смотрю на порезы, которые теперь «украшали» лицо Евы. Даже когда они заживут, останутся шрамы, шрамы которые будут всегда напоминать ей про свое первое, и я надеюсь, последнее убийство. Однако мне кажется, что шрамы не испортят ее лицо.

- Болит? – Я слегка провожу пальцем по порезу на лбу.

- Мне кажется, они будут болеть вечно. Словно эти раны оставили не на лице, а на сердце.

Ева говорит это тихо, еле слышно. У нее перехватывает дыхание и она старается шагнуть назад и опустить голову, чтобы не смотреть в мои глаза.

А я… я не знаю, что двигало мной в тот момент. Просто я почувствовал себя уставшим от всего, и мне захотелось человеческих эмоций, мне захотелось почувствовать себя не одиноким, а наоборот…