На грани жизни

–Да его там, на Большой Земле на крупную сумму обули. Теперь ему туда дороги нет.– вмешался в разговор капитан в маскхалате, засаленном на кругленьком, выпирающем животике.

–Как это обули?

–Да как последнего дурака. Обвели вокруг пальца и всё. А сейчас деньги требуют. Нет ему домой дороги. Вот и напросился сюда.

–Ну нельзя же так! Есть же, наконец, милиция. Есть закон. И вообще. Что с тобой сделать могут? Объясни им, что ты не виноват. Не звери же. Поймут.

–Да в том то и дело, что звери. И понимать ничего не будут. Не для этого меня обували. Ты знаешь, боюсь я. Здесь сколько боёв прошёл, в четырёх рукопашных побывал – нормально. Страшно было, но нормально. А там… Страх какой-то животный. Здесь ты плечо товарища всегда чуешь. Не видишь его, а знаешь, что он тебе спину держит. А там ты один. Если бы как здесь, я с ними быстро бы разобрался. А там как здесь нельзя. Так что на войне мне самое место.

Дальше всё начало сливаться в сплошное бу-бу-бу. Пробуждение было трудным. Холодная вода слегка помогла, однако голова всё норовила перевеситься, а в ней всё перекатывался чугунный шар. отдаваясь болью то в затылке, то в висках, то во лбу. Зампотылу и Славику было примерно так же, поэтому обратная дорога прошла в полудрёме и в полнейшем молчании.

Магомеду ещё никогда не было так тоскливо. Даже в зоне, когда накатывало порой отчаяние, такого он не испытывал. Все мечты об объединении полевых отрядов под одним командованием и о создании южного фронта борьбы с русскими пошли прахом. Не так он представлял себе свою войну. А всё из-за того, что каждый из командиров отрядов, воевавших здесь мнит себя самым великим военачальником и подчиняться никому не желает. Каждый гребёт только под себя. Переговоры сорваны. И не просто сорваны, а испоганены на нет. И надо же было русскому спецназу оказаться недалеко от его расположения. Рахмун чуть прямо в руки к ним не попал. Вот был бы подарочек! К каждому в голову не залезешь, мысли не переставишь как надо. Вот и ходят по горам домыслы одна нелепей другой. Договорились до того, что Магомед Рахмуна хотел русским продать. Обидно, конечно. Но куда обидней, что перестали доверять ему командиры. Даже на повторные переговоры отказываются собираться. И всё эти намёки про Рахмуна. Эти глупцы не понимают, что не просто так русские перевалы перекрывают. Готовится серьёзная войсковая операция. Сейчас необходимо собраться и железным кулаком ударить по блокпостам и уйти в долину. Зимой в горах особо не спрячешься. Пробовал через посыльных предупредить, да где там! Отмахиваются, как от мухи назойливой. Гассан прямо так и ответил: «В горах троп много. Да и мы здесь дома, а русские в гостях. Что они смогут?». Не хочется им уходить с насиженных мест. Как страусы голову в песок прячут, страусиной политикой занимаются. Самому уходить – гордость не позволяет. Потом опять попрекнут где-нибудь. Красавица азербайджанка убрала со стола пустую пиалу. Молодец. Глаз не поднимает. Родители хорошо научили. В дверь для приличия стукнули и в комнату ввалился адъютант.

–Что там такое неотложное приключилось?

–Командир, к тебе пришли. -Кто?

–Ты Сашу вызывал, доставили уже.

Поморщившись от такой фамильярности, Магомед устроился поудобнее. «Да, это не мои ребята» – привычно пронеслось в голове. Странно, но такие мысли для Магомеда уже стали привычными. В комнату вошёл русский и встал, опершись о стену.

–Зачем звал, Магомед?

Наглый взгляд совсем не напоминал того настороженного, немного напуганного оборванца, которого он увидел три месяца назад. Тогда разведчики из группы Хамида притащили из поиска четверых русских. Русские сразу заявили, что ищут встречи именно с Магомедом. Именно поэтому этих пленных не убили сразу. Их привели в дом, приспособленный под штаб.

–Что это такое? – нахмурился Магомед.

–С тобой говорить хочет. – сказал адъютант.

–Что тебе надо поганый русак?

–Ты, Магомед, придержи лошадей. У меня к тебе предложение. – русский с опаской глянул в глаза.

–Ты, наверное, слышал, что я не люблю русских.

–Это твои проблемы. Ты меня выслушай сначала.

–Хорошо, говори.

–У меня группа. Мы находимся на твоей территории. Возьми к себе.

–Кто это – вы? Ты, шакал поганый, меня развести хочешь? Кто тебя послал? Кто хочет меня подставить? Или ты ГРУшник?

–Не кипятись. У нас свои счёты с советской армией. Я сержанта грохнул и слинял. Кто-то на наркоте подлетел. Каждого из нас такой срок ждёт, что мама не горюй. Сам можешь проверить. Не верю, чтобы у такого как ты не было своего человечка у русских.

–Почему ко мне пришёл? Шли бы к Икраму или к Хамзату. Они себя знаешь, какими воинами считают! Мне рядом с ними и делать нечего.

–То, что они считают, это их личное дело. Нам их колхоз «Красный перец» и даром не нужен. Мы хотим с тобой.