На границе Кольца

Но Злата не стала прикасаться – наклонилась и, как показалось Варе, принюхалась.

– Видишь? – повторил дядя.

– Ага, – хмыкнула она. – Красиво. Ты не говорил, что так бывает!

– Я не говорил, что знаю о нём всё.

– Беседник, да? – уточнила Злата, и на лице её расцвела кривая улыбка охотника, заметившего след на берегу ручья.

– А кто ещё?

Дядя смял платок и со всей силы сжал его в кулаке. Пристально посмотрел на удивлённую и растерянную Варю.

Под холодным прицелом его глаз девушка ощутила страх: кажется, она ничегошеньки не знала о своём дяде. Может быть, он вообще не дядя! Кто-то похожий на него, похитивший его внешность и память. Похожий, но другой.

– Не бзди, со школой разберусь, – проникновенно пообещал он. – И не дуйся, я не со зла! Ты познакомь меня с тем, кто тебе это дал. Сможешь? – он потряс перед её мордашкой мятой белой тряпочкой, покрытой пятнами от туши и слёз.

И Варя разглядела, что разноцветная монограмма на платке – не имя, не инициалы, а схема Московского Метрополитена.

* * * 00:06 * * *

В Московском Метро почти на каждой станции есть лавочки, на которых можно отдохнуть, пока нет поезда. Простые деревянные скамейки, роскошные мраморные диваны с резными спинками – вариантов много. Хочешь – книжку читай, хочешь – людей разглядывай.

А вот на потолке станции с лавочками жестокий дефицит. Не предусмотрено. Поэтому у самого стойкого Наблюдателя через пару часов болело всё, и особенно – мышцы шеи, ведь приходилось задирать голову, высматривая подозрительных пассажиров.

Зато на потолке – самое безопасное место для наблюдения. Поэтому Кукуня не жаловался. Он привык и даже находил поводы для радости. Например, на «Парке Культуры» Сокольнической линии потолок был плоский.

Плоский потолок – это почти как пол. Чувствуешь себя нормальным человеком! За плоский потолок Кукуня мог простить всё, даже мостики над платформами и путями. Хотя мостики были тем ещё проклятием!

Своды большинства старых станций безжалостно стремились к куполообразности. Не то что ходить – удерживаться трудно! Чем круче изгиб, тем больше сил тратилось на поддержание нужного направления гравитации. От нервюр, эллипсоидов и дуг Кукуню бросало в холодный пот.

Потолки не приспособлены для хождения, а уж потолки станций метро – тем более. Их проектировали так, чтобы создать ощущение объёма. Каменное небо, застывшее над головами пассажиров… Но если пройтись по белёным вогнутостям, станет понятно, насколько они опасны. Если вдруг что-то произойдёт – деваться некуда. Будешь метаться туда-сюда, как таракан в миске!

Немалую роль играла разница в высоте залов на станциях глубокого заложения. Чтобы выбраться из платформенного зала в центральный, надо пройти между пилонами. Для того, кто ходит по потолку, низкие проходы становились серьёзной проблемой. Чуть зазеваешься – и тебя запросто загонят в тоннель.

Кукуня часто представлял себе, как это будет происходить.

Сначала его заметят, потом попытаются поймать. Будут гонять туда-сюда, лишая остатков сил, затем окружат и нанесут последний удар. То есть пытаются нанести. И вдруг беспомощная на первый взгляд добыча окажется серьёзным противником. Да, они не ожидали, что белобрысый паренёк способен на такое! С его ладоней срываются огненные шары, и охотники беспомощно мечутся, ища путь к отступлению…

В реальности никто на него не охотился. На потолке у Кукуни не было соседей, если не считать тех, кто жил тут с самого рождения. Но он не мог выкинуть из головы мысли о своей уязвимости. Расслаблялся на станциях с плоским потолком.

Что касается переходных мостиков, то они расположены слишком близко к потолку. Кто угодно мог взглянуть – и заметить Кукуню, свисающего с потолка. Не самое обычное зрелище, даже для Московского Метрополитена.

Приходилось постоянно контролировать не только гравитацию, но и степень невидимости. Расслабишься – увидят, будут визги и вопли. Уйдёшь поглубже – потеряешь точку отсчёта и в итоге застрянешь между нигде и никак, словно муха в сгущёнке.

Дед спасёт, посмотрит сочувственно, предложит сменить задание. В самом деле, кому нужен помощник, умеющий ходить по потолку, если самое главное в работе Наблюдателя – невидимость и незаметность?..

Альтернатива – работать приманкой – не привлекала. Потому что кто угодно годился на эту роль. А Кукуне хотелось быть по-настоящему нужным. Надёжным. Тем, кому доверяют…

Кукуня застревал трижды и обоснованно предполагал, что после четвёртого раза его навсегда переведут в разряд бесполезных.

Нынешнее задание было незамысловатым: следить за теми, кто с Кольцевой линии переходил на Сокольническую, вторую по популярности среди незваных гостей и разной иммигрантской сволочи. Однако никто не попадался. Может быть, они выбрали другой маршрут. Или у них мёртвый сезон. Или они изобрели новый способ маскировки…

Задумчиво дёргая мочку уха, Кукуня меланхолично разглядывал лохматые макушки, шапки, капюшоны и лысины, слегка «смазанные», как на неудачном фотоснимке. Если уйти чуть глубже, фигуры людей расплывутся – но колонны, стены и вся станция будет сохранять чёткость.