На границе Пустоты (СИ)

   Этот случай хорошенько встряхнул мое восприятие мира. До него я ощущал себя ребенком, получившим в руки игрушку, а именно шанс пожить в мире манги, превалирующими эмоциями были радость, нетерпение и боязнь одиночества. Теперь же мне в наглядной форме разъяснили ситуацию. Я всего лишь одна из ступенек внизу пищевой цепочки, и у меня всего два пути, либо прятаться и скрываться в надежде, что сегодня не встречу свою смерть, либо драться, убивать и пожирать своих менее удачливых конкурентов. Я выбрал второй путь. Основными эмоциями стали злость, радость, что рядом всегда есть надежный друг и легкая грусть по прошлой жизни.

   Всего через три дня после того как у меня вновь отросли руки, во время моей очередной трапезы (мне удалось прибить сразу трех пустых до моего прихода увлеченно тузивших друг друга) я почувствовал неожиданную сонливость. Сквозь стремительно наплывающую темноту послышался довольный голос Инсаниса:

   - Наконец-то. С лвлапом тебя малыш.

   Глава 4

   Это было самое долгое на моей памяти пробуждение. Несколько раз мне казалось, что я проснулся, но сознание, окинув взглядом унылые пейзажи Леса Меносов, вновь предательски сбегало. Мыслей не было, хотя нет, вру, одна мысль была: "Хочу спать!". И не сказать, чтобы это желание был так уж непреодолимо. Просто разум как будто бы замерз и такое не до конца проснувшееся состояние его устраивало. Каким-то осколком того, что раньше было моим сознанием, я ощущал, что мое тело живет своей жизнью, куда-то бредет, пускает подозрительно знакомые красные лучи изо рта, что-то ест, но на фоне блаженного ничегонеделания это были такие пустяки, что отвлекаться решительно хотелось.

   Не знаю, сколько времени я так бродил (долгих семь месяцев и тринадцать дней), но в одну прекрасную темную ночь я открыл глаза и смог осмысленно оглядеться. С высоты добрых двадцать метров открывался прекрасный вид на, до зубной боли, опостылевшего Хуэко Мундо. Что ж, судя по высоте точки обзора, я однозначно Гилиан.

   - Очнулся наконец, как самочувствие?

   - Рраоооорро?

   - Э-э-э, чего?

   - Оаааррн!

   - Так у нас проблемы. Я как-то и забыл, что Гилианы умеют только кричать, да и то исключительно односложно, и крайне непонятно .Значит так, если понял, кричи "А", если не понял, кричи "О". Усек?

   - Аааар.

   - Здорово. И так кратко ввожу в курс событий. Ты сейчас в теле Гилиана, прибываешь в нем уже около семи с половиной месяцев. За время сна твоего разума я смог заставить твое тело съесть тридцать семь Гилианов и сейчас как раз направлялся к следующему. Все ясно?

   - Аааарн.

   - Вот и чудно. Реатсу жертвы ты чувствуешь, что делать - знаешь. Так что удачи.

   - Ааарррннр.

   - Да и делай это молча. Помимо того, что у меня от нашего диалога уже голова болит, столь разговорчивый гилиан привлекает ненужное внимание.

   Ну что я могу сказать. Последующие за моим пробуждением будни по своей насыщенности событиями с легкостью превосходили все предыдущие. Своей однообразностью. Все мои действия в течение шести месяцев были посвящены одному и тому же строгому алгоритму. Учуять Гилиана, добраться до него, съесть, найти новую жертву, дойти до нее, съесть, искать следующего... Причем восемьдесят процентов времени уходило на путь от одного несчастного Меноса Гранде до другого. Вообще, тело Гилиана это отдельная песня. Начать с того что по физическим параметрам оно превосходит больного радикулитом столетнего старика только размерами. К тому же оно фактически не предназначено для операций с духовной силой. Единственное что эта оболочка позволяла мне делать, это выпускать серо изо рта, все остальные действия заканчивались тем, что вся собранная реатсу попросту вырывалась из-под контроля и рассеивалась в окружающей среде. Понаблюдав за тем, как я очередной раз безрезультатно испортил воздух, в попытке создать сонидо, Инсанис снизошел до объяснений:

   - Вынужден тебя огорчить дитя...

   - Ррааоооор!

   - Что-что? Я не понял?

   - Уууооооа!