На границе света

Так оно и было. Устал, ещё больше запутался и наконец проснулся – всё одновременно. Маленькие рожицы то тут, то там снова высовывались из листвы, осмелев после ухода Гектора. Казалось, они перемигивались и шушукались между собой. У меня не очень получалось делать вид, будто я их не замечаю, и, кажется, они тоже это заметили, потому что улыбались и корчили мне всевозможные гримасы.

Фея подняла руку, словно хотела погладить меня по щеке, но тут же снова её опустила.

– Я бы хотел поговорить с Ангеликой, – сказал я и, только услышав собственный голос, осознал, сколько времени сидел, не проронив ни слова.

– Это невозможно, – вздохнула Фея.

– Где я могу её найти?

– Ангелика – это не человек, это… – Она снова вздохнула, нырнула под прилавок и что-то вытащила с нижней полки. – Это кое-что, что поможет тебе найти ответы на твои вопросы.

Она сунула мне в руку какую-то бутылочку по размеру не больше спичечного коробка.

– Я бы хотела немного подождать, пока ты придёшь в себя после аварии, но Кассиан считает… Да и Гектор тоже… В общем, всем не терпится объяснить тебе несколько вещей, а тебе – разузнать.

– Потому что без этих объяснений я чувствую, что схожу с ума. – Я уставился на бутылочку. Она была наполнена прозрачной жидкостью и закрыта крохотной завинчивающейся крышкой. – Только не говорите, что Ангелика – это дух, который живёт в бутылке.

Фея тихо захихикала:

– Нет-нет, не волнуйся. Ангелика – лишь главный ингредиент этого… э-э-э… напитка.

– Это что, колдовское зелье?

– Можно и так его назвать, если хочешь. – Фея пожала плечами.

– Я не верю…

«Я не верю в такие вещи!» – хотел сказать я, но, прежде чем успел произнести эту фразу, мне самому стало ясно, как глупо она прозвучит. Я не верю в лица цветов и деревьев, но только что мне улыбалось не меньше дюжины таких рожиц.

– С момента аварии я вижу разные странности, которых существовать не должно, и я ни с кем не могу этим поделиться, потому что меня посчитают психом. («Интересно, почему я решил доверить свои откровения совершенно незнакомому человеку? Но такой разговор поможет мне больше, чем молчание и самоедство. Да и вообще мне так нужно выговориться!») Там был волк с жёлтыми глазами, который гнался за мной по всей улице, а ещё какая-то огромная тварь с крыльями. И всё только потому, что я хотел помочь синеволосой девчонке, которая, как видно, поругалась с деду… с этим Гектором. И с тех пор у деревьев и цветов появились лица, татуировки двигаются, Гектор день и ночь рыщет под моим домом и угрожает мне, странный профессор утверждает, что знал моего биологического отца, а в этой цветочной лавке тоже явно происходит что-то странное. – Я запнулся. Под тёплым понимающим взглядом Феи я почувствовал, как к горлу подступает ком, заставивший меня снова замолчать. Тут только я заметил на своих щеках слёзы.

– Ты упустил несколько важных моментов, например, как сильно пострадал и что чуть не умер. Какой же ты смелый мальчик! – Мне снова показалось, что Фее хотелось потрепать меня по голове, но она скрестила на груди руки, будто сама себя останавливая. – Поверь, многие недовольны поведением Гектора. Даже если в тот вечер, который ты описываешь, он просто выполнял свою работу и понятия не имел, кто ты такой.

– Кто же я такой? – Это прозвучало как возглас полного отчаяния.

– Не переживай, ты тот, кем был всегда, – нежно сказала Фея. – А сейчас иди домой и отдохни немножко. Иногда время всё ставит на свои места.

«Да уж, хотелось бы верить».

– А что делать с бутылочкой?

Она вздохнула:

– С этим не спеши. Когда почувствуешь, что готов, выпей всё до последней капли перед сном. И предварительно сообщи нам, чтобы мы… подготовились. Погоди секунду…

Она огляделась и притянула к себе горшок с карликовым деревом, у которого, что странно, даже не было «лица».

– Вот. В тот вечер, когда почувствуешь, что готов, выставь это оливковое дерево на подоконник так, чтобы его было видно с улицы. Если мы увидим его за твоим окном, будем знать, что всё начинается. Это важно. Только не забудь.

Я с сомнением поднёс к глазам бутылочку:

– Надеюсь, там не какие-нибудь наркотики, расширяющие сознание, или что-то в этом роде? – Тон у меня сейчас был точь-в-точь как у моего отца, но уж очень мне не хотелось добавить себе ещё галлюцинаций. Да и вообще, без разбору глотать всякую гадость, которую тебе предлагают из-под прилавка, – не очень-то разумная идея. – А что случится, когда я это выпью?

– Скажем так, ты будешь знать гораздо больше, чем раньше.

Фея завернула горшок с оливковым деревом в крафтовую бумагу и поставила свёрток мне на колени.

– Зачем всё так усложнять? Может, просто скажете мне, что именно я узнаю после этого зелья?

– Нет. – Фея окинула меня строгим взглядом. – Но повторяю ещё раз, Квинн. Никакой спешки! Никто тебя ни к чему не принуждает, ясно? Ты можешь вообще этого не делать, если не захочешь.

«Ага, и продолжать коллекцию вопросительных знаков в моей голове…»

– Понятно, – сказал я. – Но вдруг я всё же выпью эту штуку – какая она на вкус? Очень противная?

Снова раздался вздох, Фея сдалась: