На границе света

– Существует много разных видов таких существ. Чтобы их перечислить, понадобится целая вечность, – снова перебила его Фея. – Не переживай, солнышко, сейчас в горах никого больше не поджидают ни драконы, ни великаны. И Кассиан сейчас вовсе не собирается читать доклад о великих войнах и падении Атлантиды или о человеческих дочерях дракона во времена бронзового века. Он обрисует всё лишь в общих чертах. Простым и доступным языком.

«Мне бы тоже этого хотелось. Голова распухла от обилия терминов и вообще информации».

Профессор Кассиан вздохнул:

– Значит, простым и доступным языком, говоришь. Ладно. Фея и Гиацинт, например, относятся к феям. Феи крепко связаны с природой, они обладают даром целительства и могут общаться с растениями и животными. Поэтому люди часто принимали их за ведьм и волшебников.

– То есть вы – фея, и зовут вас Фея? – вырвалось у меня, хотя этот вопрос только отвлекал от основной темы.

Фея рассмеялась:

– На самом деле меня зовут Ферония, но отчасти ты прав. – Она наклонилась и положила руку мне на плечо. – Основное отличие между людьми и эонами заключается вот в чём: для нас столетие пролетает как одно мгновение, а человеческая жизнь довольно коротка. Но зато вы рано или поздно идёте к свету, а мы этого лишены.

– Свет! Бог! Бессмертная душа, дух, потусторонний мир, – горько забубнил Ницше. – Все эти понятия придуманы лишь для того, чтобы запутать человека, будто существует нечто большее, моральная божественная инстанция, единственная, кроме нашей реальности, возможная правда.

– Если ни души, ни духа не существует, как, скажите пожалуйста, вы объясните тот факт, что вы сидите сейчас тут на этом диване, хотя ваше тело умерло в тысяча девятисотом году? – Голос профессора Кассиана звучал очень раздражённо. – Я имею в виду, как долго вы ещё собираетесь торчать в моей библиотеке и врать, что до сих пор существуете? – Затем он повернулся к нам и шёпотом продолжил: – Нужно проявить к нему милосердие, в последние годы своей жизни он страдал от психического расстройства, возможно, ему чудилось что-то похожее.

– Я не человек, я динамит! – Ницше пожевал кончик собственных усов.

– Мне пора подышать свежим воздухом! – возмущённо сообщила Фея. – А теперь, пожалуйста, вы, великий мыслитель своего времени, помолчите! Мы здесь пытаемся объяснить нечто очень сложное. И времени у нас в обрез.

Я тоже этого боялся.

Фея наклонилась ко мне ещё ближе:

– У тебя наверняка накопилось много вопросов, Квинн. Мы с Кассианом постараемся на них ответить.

Несколько последних минут у меня в голове действительно роилось множество вопросов. Но сейчас, когда оба выжидающе на меня смотрели, а Ницше тихо бормотал что-то из своего угла, я даже не знал, с чего мне начать.

– При чём здесь я? – вырвалось у меня. Этот вопрос показался мне самым важным. – Если мы сейчас на Грани, а я не сплю, как я тут оказался? Свет и туннель я тоже нигде поблизости не заметил.

– Ты же не умер, мальчик мой, – испуганно сказала Фея. – Это мы, наверное, должны были разъяснить тебе с самого начала.

«Да уж, было бы мило с их стороны».

Я немного расслабился, пусть даже на долю секунды.

– Ты тот, кого мы называем потомком, – продолжала Фея как ни в чём не бывало. – Твой отец был наполовину человеком, кто-то из его родителей относился к аркадийцам.

– Аркадийцы являются наиболее… многочисленной группой эонов, – вмешался Кассиан. – Я тоже аркадиец. Мы выглядим совершенно так же, как и люди.

«А, ну да».

– К сожалению, – Фея кашлянула, – Юри Ватанабе погиб прежде, чем мы успели выяснить, чьим ребёнком он был.

– Но… его родители были музыкантами из британского оркестра, – сказал я.

– Чета Ватанабе была лишь его приёмными родителями, – возразила Фея. – Мы до сих пор не можем вычислить, кто же его настоящие отец и мать.

– Родители обязаны регистрировать своих потомков, – снова перебил профессор Кассиан. – Мы предпочитаем не терять их из виду. Люди, которые вмешиваются в наши ряды, их обычно немного… но, скажем так, многие беды в истории случились именно из-за сложного характера потомков. Гектор тому наглядный пример. Именно по этой причине я терпеть не могут потомков.

– А Гектор вообще никого терпеть не может. – Фея хмыкнула.

– Получается, что я – потомок потомка. – Я говорил очень медленно, потому что всё это звучало очень странно. – Это редкость?

Профессор Кассиан покачал головой:

– Не совсем. Во все времена завязывались связи между эонами и людьми. Это происходит и сегодня. Но их дети – наполовину люди, поэтому они смертны, хотя при этом обладают определёнными способностями, которые передались им от их родителей-эонов. Обычно этими способностями обладают ещё два-три поколения таких семей, а затем они теряются, и мы прекращаем называть этих людей потомками.