На гребне волны (ЛП)

Ее стыковочный рейс должен был вылететь в четверть седьмого вечера и до следующего дня был последним самолетом из этого богом забытого микроскопического аэропорта. И говоря «богом забытого», она имела в виду отдаленного; во многих, многих километрах от цивилизации, настолько отдаленного. Ни одной гостиницы, ни одного бара. Ничего. Лишь единственная взлетно-посадочная полоса практически в двух шагах от Тихого океана. Стеклянная будка аэропорта с билетной кассой и облупившимися стульями, которые уже в 70-х считались антиквариатом; полтора метра липкой ламинированной стойки бара в самом дальнем углу зоны ожидания, за ним молча стояла усталая женщина с крашенными волосами цвета грязного блонда и опустошенными карими глазами. Она не сказала ни слова, но подала Лани достаточно коктейлей Май-тай, чтобы та потеряла сознание, а учитывая миниатюрность Лани, для этого потребовалось шокирующее количество рома.

Черт.

Теперь она застряла в этой дыре до утра и, похоже, в аэропорту не было никого, кроме нее. До такой степени никого, что свет везде был выключен. До такой степени никого, что он не горел даже на взлетной полосе.

Черт.

Запихнув телефон в сумку, а сумку в рюкзак, Лани встала. Что было очевидной ошибкой, потому что ее закачало, как пальму в торнадо, и она упала обратно на стул, больно ударившись. От всего этого ее голова разболелась еще сильнее.

‒ Черт побери, ‒ пробормотала себе под нос Лани и опять попыталась встать, уже осторожнее, и в этот раз ей удалось подняться. Рюкзак благополучно повис за спиной, она даже сделала несколько ровных шагов к бару, прежде чем споткнулась. Бар, конечно, пустовал, но за стойкой, на черной резиновой сетке, стояли стаканы, и виднелся кран для содовой. Перегнувшись через стойку, Лани налила воды в тяжелый стакан, жадно выпила и снова наполнила его. Повторив эту процедуру раз шесть, ей удалось избавиться от сухости во рту, но тут громко заурчал желудок, возмущенный подобным обращением.

‒ Думаю, ты бы не отказалась сейчас от парацетамола, ‒ раздался хриплый мужской голос где-то слева от нее.

‒ Твою ж мать! ‒ пискнула Лани, подскочив от неожиданности, и закружилась в поисках источника звука.

Между окном и открытой дверью, в тени, тускло помигивал оранжевый огонек сигареты.

‒ Давно ты там сидишь? ‒ требовательным голосом спросила Лани, двигаясь к источнику звука.

‒ Как посмотреть. Дольше, чем хотелось бы.

Лани посчитала его голос странным. В нем слышался южный акцент, но при этом и слегка ирландское произношение. Спокойный и глубокий голос незнакомца прошелся между ее лопаток вниз по позвоночнику.

‒ Это не ответ, ‒ возразила Лани. ‒ И да, я бы сейчас убила за парацетамол. Или кодеин. Или морфин. Ну, или лопатой промеж глаз.

‒ Сожалею, но такого у меня нет, ‒ голос, казалось, поднялся выше; за ним последовал оранжевый огонек.

Затем еще выше и выше, пока не остановился в полуметре над головой Лани, где загорелся еще ярче, потрескивая. На мгновение появилась и тут же исчезла в небе над аэропортом струйка дыма.

Теперь, когда Лани пришла в себя, то почувствовала смешанный запах дождя и океана, вместе со слабым едким запахом сигаретного дыма.

‒ Если у тебя нет парацетамола, зачем вообще про него сказал?

‒ Хороший повод заговорить с девушкой, ‒ хмыкнул мужчина. ‒ Какое-нибудь болеутоляющее наверняка найдется в аптечке за баром.

Лани обошла стойку, присела на корточки и увидела обшарпанную металлическую коробку белого цвета с красным крестом на крышке. Ржавые металлические крепления едва держали коробку закрытой, и Лани с легкостью ее распахнула. Как и следовало ожидать, внутри лежала пара упаковок обезболивающего. Она взяла несколько и поставила коробку на место.

‒ Спасибо, ‒ сказала Лани, раздирая одну из них и высыпая содержимое в ладонь.

‒ Угу.

Ударил разряд молнии, осветив гигантский силуэт мужчины. Он был около двух метров, с широкими плечами и руками, будто высеченными из дерева.

‒ Ты-то почему здесь? ‒ спросила Лани, запивая таблетки водой.

‒ Жду, когда пройдет шторм. ‒ Он потянулся к пепельнице, стоящей на баре. ‒ А ты?

‒ Просто проездом, ‒ неуверенно ответила Лани.

‒ Кажется, ты пропустила часть, где уезжаешь, ‒ коротко рокочуще хохотнул мужчина.

‒ Похоже на то, ‒ грустно сказала Лани.

‒ Знаешь, что будешь делать дальше?

Лани снова неуверенно замялась. Она не знала. Даже мыслей никаких на этот счет не было.

‒ Нет, ‒ призналась она, ‒ абсолютно не представляю, что мне делать.

‒ Ну, вариантов у тебя мало: можно остаться здесь или идти в город пешком.

‒ Как далеко идти?

‒ Километров пятнадцать, двадцать.

‒ Полагаю, такси сюда не приедет? ‒ спросила Лани, решив, что не помешает убедиться.

‒ Такси? ‒ Эта идея его позабавила. ‒ Не думаю, что в этом городе, если его вообще можно так назвать, есть хоть одно.

‒ То есть, вариант на самом деле один ‒ остаться здесь.

‒ Видимо, да.

‒ Одной, под дождем, в темном закрытом аэропорту.

‒ Ага. ‒ Стул протестующе заскрипел под тяжестью опустившегося на него тела.

‒ Ты сказал, что ждешь, когда пройдет шторм. Что ты хотел этим сказать? ‒ Лани налила себе колы и сделала глоток.