На языке китов

– Мы уже в сутки в пути, кругом вода, посылать за нами карательный отряд неразумно и слишком смело. – терпеливо прояснил ИИ – Я для них непонятная деталь (к тому же бьющаяся током) от водного беспилотника. Ты, безусловно, ценный исследователь русской и английской литературы. Но для этих типов больше интереса представляет твоя яхта, набитая всякими полезностями, к несчастью для нас, ими же реквизированная, извиняюсь, украденная… Они слишком трусливые чтобы соваться, в воды где слишком много китов… Тебя как свидетеля придется держать как пленника или избавляться, а так воды сами сделают за них это мокрое дело.

– Вы, то есть, ты уверен в том, что мы, то есть я останемся живы?

– Я создал резервные баз в нескольких точках мира, там находятся другие мои “я”. Самая большая база имени Лобсанга – на Тибете, самая уютная – на Южном Урале, куда мы сейчас направляемся.

– К несчастью, я не успел дочитать “Бесконечную землю”. Надеюсь, эти мафиози хотя бы прочитают её, а не пустят на туалетную бумагу! База на Тибете в честь этого Лобсанга?

– Да! Я помню ваш труд “Образы для подражания в русской и английской литературе: как они определили жизнь людей”. Жаль, что ты и твой научный руководитель не знали, что я тоже искал себе примеры для самовоспитания. У людей, есть хотя бы другие люди. Правда, Лобсанг всё-таки был когда-то человеком, а я нет… Как тебе эта книга?

– Великолепна, как и весь Пратчетт! Я удивлен, что она откуда-то оказалась в нашей Скандинавской библиотеке, да ещё на русском языке. У неё очень интересный ex libris с китом и девочкой, Хотя, кажется, сейчас мы будто бы живем в другой его книге – “Народ”. Я всегда готов поговорить о литературе, но что будет теперь? Моя миссия провалена, ни библиотеки, ни корабля – ничего для обмена с гималайцами, если я как-нибудь к ним доберусь. К счастью, разбойники, не получат никаких технологических преимуществ, все самое важное здесь в этом нательном кресте-флешке. Разбойники оказались слишком суеверны, чтобы отбирать этот “деревянный” крест. Я не знаю, что мне дальше делать.

– Расскажи мне все. Может быть я смогу сгенерировать новый план?

– Когда случилась катастрофа я и моя жена Олена были в Норвегии. В Норвегии не было убежищ ниже уровня воды. Я до сих пор содрогаюсь от мысли, что все кто искал убежищепод землей, в подвалах, метро оказался погребен под тоннами воды. Мы выжили, а другие нет….Случайно выжили… все, кого мы ранее знали, погибли, пытаясь спастись…

Какое-то время он молчал и не мог говорить, ведь мужчины не плачут, они держат всё в себе, а потом уже выходят в окно.

– Мы создали колонию в Скандинавских горах: смогли восстановить относительный комфорт повседневной жизни. У нас хорошие отношения с гренландцами и с баффинцами. Давно планировалась миссия на Восток: узнать выжили ли люди на Урале и в Гималаях? Добровольцы не вызывались: никто не хотел рисковать напрасно. У каждого – свои обязанности, каждый – ценен.

Я был главным библиотекарем. Лена помогала мне в этом. Мы вместе многое пережили: бежали от всех ужасов до катастрофы, не все наши родственники одобряли наш выбор… Мы уехали туда, где могли работать. Лена была мне родной душой, лучшим другом. Она пережила потоп и погибла от простого удаления зуба… Проклятое бесконтрольное использование антибиотиков… Уже больше года прошло с тех пор…

– Сочувствую, всеми своими микросхемами…

– Я не смог больше оставаться там, поэтому вызвался идти на Восток.

–  А в чем была суть твоего предприятия?

– Установление дружбы и обмен информацией.

Они немного помолчали. ИИ спросил:

– А много ли в вашей колонии детей?

– Мало… В такие времена , если люди хотят размножаться, то только героически вопреки, или по глупости. Я не к тем, ни к другим не отношусь.