На языке улиц. Рассказы о петербургской фразеологии

«У Шарлеманя» — это значит у ограды Летнего сада со стороны Михайловского замка, созданной по рисунку архитектора Людвига Ивановича Шарлеманя. История известного рода Шарлеманей характерна для Петербурга XVIII столетия. Отец Шарлеманя, опытный «резных и живописных дел мастер», впервые приехал в Петербург из Руана по приглашению императрицы Екатерины II. Он много работал в царскосельском Екатерининском и Зимнем дворцах и к концу жизни дослужился до звания академика орнаментальной скульптуры. У него было четверо сыновей, двое из которых — Иосиф и Людвиг — стали петербургскими архитекторами. Людвиг был младшим и потому назывался Шарлеманем-вторым.

Людвиг закончил Академию художеств и первые навыки в строительстве получил под руководством архитектора Луиджи Руска, работая у него архитектурным помощником при строительстве церкви Скорбящей Богоматери на Шпалерной улице. Из наиболее заметных самостоятельных работ Шарлеманя-второго до нашего времени сохранилось здание Александровского лицея на Каменноостровском проспекте, павильон «Чайный домик» в Летнем саду, здание пожарной части на Каменном острове и Министерская дача там же.

Решетка Летнего сада. Архитектор Л. И. Шарлемань. Фото до 1872 г.(?)

Однако самой известной оказалась его работа в области так называемой малой архитектуры. В 1826 году на Александровском чугунолитейном заводе по рисунку Шарлеманя-второго была отлита решетка, оформляющая южную границу Летнего сада со стороны Михайловского замка. Она не так величественна, как знаменитая ограда со стороны Невы, и в известном смысле находится в тени мировой славы своей старшей сестры, но среди истинных петербуржцев пользуется давней и заслуженной любовью. Ограда представляет собой чередующиеся звенья, украшенные изображением тонко моделированной головы Медузы Горгоны. В центре ограды находится вход в Летний сад со стороны Мойки, то есть со стороны города. Поэтому он пользуется наибольшей популярностью среди петербуржцев. Это давнее традиционное место встреч, которое со временем драгоценной жемчужиной вошло в свод городской фразеологии. Петербуржцы, назначая друг другу встречи у южного входа в Летний сад, говорят: «Встретимся у Шарлеманя». Никаких дополнительных уточнений эта формула не требует, а сама фраза стала высшим признанием заслуг как самого Людвига Ивановича Шарлеманя-второго, так и всех без исключения петербургских зодчих.

Вся Расея от Алексея до Алексея

Такой простой и трагической формулой в городском фольклоре обозначен двухсотлетний, петербургский, период российской государственности, границами которого служат судьбы двух русских царевичей с одинаковыми именами. В 1718 году в застенках Петропавловской крепости по личному указанию императора Петра I был замучен его сын, царевич Алексей Петрович, якобы за предательство его дела реформирования России, и ровно через двести лет, в 1918 году, вместе с отцом и сестрами был расстрелян собственным народом, предавшим династию Романовых, другой царевич — сын Николая II Алексей Николаевич.

История драматической жизни и трагической смерти царевича Алексея, старшего сына царя Петра I и его первой жены Евдокии Лопухиной, отличающаяся поистине шекспировским накалом страстей, — это, по существу, история взаимоотношений отца и сына. Так случилось, что чуть ли не с самого рождения ребенка они были чужими друг другу людьми. До восьми лет Алексей воспитывался в покоях матери и с детских лет впитал в свою душу лютую враждебность родителей друг к другу. Со временем Алексей, подстрекаемый ближайшими родственниками матери Лопухиными, начал активно выступать буквально против всех реформаторских начинаний отца в области политики, экономики, просвещения, чем вызывал еще большую ненависть Петра. С годами их отношения все более и более обострялись, что неминуемо должно было привести к трагической развязке. К тому времени семейный разлад выплеснулся на улицу и стал достоянием молвы. В народе с именем Алексея стали связывать надежды на освобождение от гнета петровских реформ.