На игле

— Позвони ей, дождись, когда позвонит она, или поезжай к ней.

— СТИВИ! КУДА ТЫ ЗАПРОПАСТИЛСЯ, МУДИЛА? — проорал Бегби и буквально уволок приятеля обратно в гостиную. — Болтаешь, гондон такой, с клюшками на кухне? Да ты ещё хуже вот того пидора гнойного, нашего пуриста джазового, мать его так. — И он махнул рукой в сторону Кайфолома, уже п. отихоньку лапавшего свою собеседницу. Реплика Бегби объяснялась тем, что он краем уха услышал, как Кайфолом говорил телке: «Я в каком-то смысле джазовый пурист».

* * *

Отмудохать «гуннов» дала нам приказ королева, блядь, королева!
И в зелёный Дублин отправили нас — раз-два-три левой, блядь, левой!
Вьётся над нами оранжевый флаг,
На наших штыках будет корчиться враг!

* * *

Стиви в унынии сел на пол. В таком шуме никакого телефона не услышишь.

— Заткнитесь немедленно! — орал Томми. — Это же моя любимая песня.

На проигрывателе «The Wolvetones» исполняли «На берегах Ванны»:

…на пустынных Ба-а-а-нны берегах.

Кое у кого даже слезы выступили в глазах, когда за этим последовала «Джеймс Коннолли».

— Охуительный бунтарь, охуительный социалист и охуительный фанат «Хибз». Я имею в виду этого гондона Джеймса Коннолли, уловил, чувак? — сказал Гэв Рентону, и тот мрачно кивнул в ответ.

Одни подпевали, другие пытались вести беседу, перекрикивая музыку, но когда зазвучали «Парни из старой бригады», то припев единодушно подхватили все. Даже Кайфолом оторвался от своей добычи.

Отец, почему так печален ты
Прекрасным пасхальным днем?

— Ты чего не поёшь, козёл? — сказал Томми, пихнув Стиви локтем под рёбра.

Бегби сжал жестянку с пивом в кулаке и обнял Стиви за шею.

Когда все ирландцы гордятся страной,
В которой мы живём?

Стиви не нравилось, как они пели — отчаянно как-то, словно если петь достаточно громко, то все поющие сольются в единое братство. Это был (как, впрочем, честно упоминалось и в самой песне) «призыв к оружию», и Стиви не понимал, какое отношение это все имеет к Шотландии и тем более к Новому году. Это была воинственная музыка, а Стиви не собирался ни с кем воевать. Впрочем, нельзя было отрицать и того, что у песни — красивая мелодия.

Выпивка, смягчая похмелье, вела в то же время к новому опьянению. Гости вырастали в собственных глазах и становились потенциально опасными, поскольку было очевидно, что теперь они уже не остановятся, пока не перейдут к делу, чтобы сжечь наконец весь адреналин, скопившийся в их крови.

Когда я был так же молод, как ты,
Я вступил в ряды И-Эр-А — к «временным»[8]

В это время зазвонил телефон. Джун взяла трубку. Бегби выхватил её из рук девушки и отпихнул Джун в сторону. Та тотчас же уплыла обратно в комнату, словно привидение.

— ЧТО? КТО? КТО ЭТО? СТИВИ? ПЕРЕДАЮ ЕМУ, ОБОЖДИ, С НОВЫМ ГОДОМ, КУКОЛКА, КСТАТИ… Положите вторую трубку… да куда ты на хер подевался?

Бегби с трубкой в руке зашёл в гостиную.

— Стиви. Тут какая-то чувырла тебя ищет. Говорит так, словно у неё болт во рту. Лондонская, блин.

— Блядь, ты, козёл!

Томми захохотал, глядя, как резво Стиви вскочил с кушетки. Последние полчаса ему хотелось пойти в сортир отлить, но он боялся, что не удержится на ногах, Но тут ноги сразу заработали у него, как у трезвого.

— Стив?

Она всегда называла его Стив, а не Стиви. Впрочем, у них в Лондоне так принято.

— Стив, куда ты запропастился?

— Стелла… а ты?.. я пытался дозвониться до тебя вчера. Где ты была? Что ты делала?

Он чуть было не спросил «И с кем?», но в последнее мгновение всё же удержался.

— Я была у Линн, — сказала она.

Ну разумеется. Она была у своей сестры. Чингфорд или какое-то другое унылое и отвратительное место в том же духе. Стиви почувствовал, как его охватывает эйфория.

— С Новым годом! — сказал он, чувствуя облегчение и радость.

Раздалось попискивание, таксофон проглотил очередную порцию монет. Стелла была не дома. А где? Не в пабе ли с Миллардом?

— С Новым годом, Стив. Я на вокзале Кинг-Кросс. У меня поезд на Эдинбург через десять минут. Ты не можешь встретить меня на вокзале в десять сорок пять?

— Мать твою! Ты шутишь… блин! Это единственное место в мире, в котором я могу оказаться сегодня в десять сорок пять! Стелла, ты — мой лучший новогодний подарок! Стелла… все, что я говорил тогда, — это правда… совершенная правда…

— Это здорово, потому что я, похоже, люблю тебя… только о тебе и думаю всё время.

Стиви проглотил комок в горле. Он чувствовал, как слезы струятся по его щекам.

— Стив… с тобой всё в порядке? — спросила она.

— Со мной всё просто замечательно, Стелла! Я люблю тебя. Поверь мне, я не шучу.

— Вот чёрт… мелочь кончилась. Не вздумай меня обманывать, Стиви, я тоже не шучу… Увидимся в без четверти одиннадцать… Я люблю тебя…