На интерес

Такие девушки, чаще всего бедствующие модели, получали фикс и по коктейлю за «поднятие статуса» заведения – разбавляли серую толпу, привлекали и разводили платёжеспособных пассажиров. Они легко перемещались к пирующим, с удовольствием скрашивая их праздник жизни и свой рутинный рабочий вечер.

Артём сканировал глазами помещение – в основном танцующих. Народу набилось прилично, а в тусклом, мигающем свете давно устаревших, немодных «дискоболов» различить кого‑то конкретного оказалось задачкой из разряда высшей математики на грани матанализа. В дымном угаре мелькали полузнакомые лица.

АраГор поднялся, зацепил со стола вискарь, опёрся на металлические «балконные трубы» локтями. Продолжил поиски. У самого уха громко, но удивительно вкрадчиво, перебивая долбёжку и бас трескучих колонок, прозвучал голос Костяна:

– У бара, ровно напротив!

Тёмыч заметил медную кудрявую копну в центре группки просто и не вульгарно одетых девчонок. Они притопывали в такт музыке, перекрикивались, ржали, складываясь пополам. Одна, очень симпатичная, чем‑то напоминающая Лару, сидела на барном стуле, периодически присасывалась к трубочке в высоком стакане и курила. Другие две «ушли вразнос» – пухлая в розовом скакала как лошадь, а блондинка с кубиками на животе и практически мужским бицепсом легко и под овации благодарной, удивлённой публики подвинула бы деревянную гоу-гоу с соседнего шеста.

Аля с Марусей танцевали вдвоём. Их парный танец был виден невооружённым глазом. Девушки двигались в унисон, как два ручейка воды, направляемые лёгким ветром. Молодой человек невольно залюбовался и удивился их непринадлежности этому месту. Всех их.

Из ступора парня вывела тяжёлая тушка Матушкина, навалившаяся сбоку и приобнимающая за плечо свободной от бокала рукой.

– Малыш, ты же будешь мне родной матерью?

– Милый, выражайся яснее.

– Артёмка, полечи боевого товарища малиновым вареньем, или чем там нынче бармены разбавляют? А я тебя, так уж и быть, на «винте» покатаю, – Костя сощурился, улыбнулся и легонько постучал кистью руки, обнимавшей АраГора.

– Затейник! – покачал головой Артём, забирая из кулака подельника пузырёк.

Аля

110

– Маш, этому столику больше не наливать! – тычу в Дусю с систер.

– Ага, а то стойку разнесут! – орёт в ответ подруга.

– Я тоже, по ходу, всё пока! Надо сделать перерыв в возлияниях!

– А чё так? Мы ж нормально поели? По крайне мере, ты – трескала как не в себя!

Издевается Мари! Знает, что в меня влезает условный слон.

– Мне ещё с утра «киборга» соблазнять! Надо очухаться!

– Какие мы правильные, примерные девочки! Блевать хочется! – Машка картинно поднесла ко рту два пальца. Потом резко, даже слишком, выпрямилась. Переменилась в лице. Сощурилась. Ноздри раздуваются. Обиделась? Или правда плохо?

Чувствую что‑то тёплое у себя на правом предплечье. Кто‑то легко сжал и дёрнул за локоть. Оборачиваюсь.

Твою ж налево! Дыши! Аля! Дыши! А то точно дашь придурку в глаз! Чёрт тебя дёрнул проболтаться мудаку, куда мы собираемся в выходные. Идиотка. Но кто ж знал, что этот гад припрётся.

– Алла, какая неожиданная встреча!

Сейчас по роже ему заеду, честное слово.

– Действительно! Нежданчик! Нарочно притащился?!

– Не всё в моей жизни вращается вокруг тебя, знаешь? Вон, друзья выцепили! – показывает куда‑то наискосок. – Мы собирались в «Виз-Ави», а там с бронью не сложилось, сориентировались, переместились сюда! Я вообще в принятии решения не участвовал!

Соврал на голубом глазу? Или правда просто забыл? Да какая разница. Пусть идёт лесом.

– Желаю приятного отдыха! «Друзьям» привет не передаю! Чава‑какава!

Резко развернулась обратно к Машке и, похоже, всё‑таки заехала Артёму по морде, пускай всего лишь волосами.

Подруга изогнула бровь, одобрительно, удивлённо на меня пялится. Поднимает бокал, с уважением наклоняет подбородок.

Матерь Божья! Кто‑то толкает в спину с такой силой, что я сшибаю Марусю, и мы дружно, как костяшки домино, «передаём дальше». Затормозились о крепкого дядьку на соседнем стуле.

Фельдман с гомерическим пьяным хохотом выдавливает: «Извините!» – продолжает истерично ржать. Шампанское у неё в руке равномерно и полностью расплескалось по внешнему радиусу: на мой корсетный топ, на неё, на пол, на столешницу, на мужика и фиг знает куда ещё.

АраГор оказался у меня на спине. Тёплый, не тяжёлый. Дышит в затылок. Не шевелюсь. Не отпихиваю. Не отстраняюсь. Немею от соприкосновения наших тушек? Проклятая телесная память? Секунда – и делаю шаг вперёд. Сразу отпустило. Встаю к нему боком. Говорю:

– От тебя одни проблемы, Тёмыч!

– Вот теперь‑то я чем виноват? Прикрыл вас! Бросился на амбразуру! Затормозил как мог! А ты опять ругаешься? – упёр руки в боки, ехидное, почти обиженное выражение лица. – Давай закажу вам выпить? Раз уж подошёл. И испарюсь, как не было!

– Хрен с тобой, золотая рыбка! Машке закажи! И в туман! –  адресую жест дедушки Ленина в ранее указанном направлении мифических «друзей».