На интерес

– О нас с Юрой. Мать на днях буквально заявила, что они с отчимом его не примут: или её счастье, или мой молодой человек. Типа она всю жизнь свою любовь искала – «нормального мужика», а у меня всё ещё впереди и мало ли таких Юр будет… Ультиматум: или платное и квартира, или «на все четыре стороны» – общага, «поступишь – хорошо, не поступишь – твои проблемы».

– Машка, фига себе! Ты шутишь! Не могла она такое сморозить! Она нормальная всегда была!

– Я тоже так думала. Но факт остаётся фактом. Там сдвиг по фазе – лебединая песня. И этот её «настоящий полковник» мелкую собрался официально удочерять, по ходу.

– Не догоняю, а как теперь? Юрка отличный… да чего там, офигенный! Забей на всё! Не пропадёте! Дяде Юре не пятнадцать!

– Люша! На шею парню сесть и ножки свесить – не наш метод. Сегодня есть – завтра нет! И матери счастье рушить не хочу. Внутри всё разрывается, веришь?!

– Верю! И не верю! Своим ушам! Ты ли это? Куда дела сильную, смелую, решительную Мари?! Которая с шашкой наголо против несправедливости и чужого тупого мнения?

– То чужого… а тут… знаешь, она с отцом так намучилась… Пусть хоть сейчас… Лялька… тяжело, капец!

У Маруси потекли слёзы… горькие слёзы. Не истерика, нет. Слёзы принятого решения, пустоты, обреченности какой‑то… Сейчас сердце разорвётся. Больно на неё смотреть. Обнимаю за плечи, прислоняю голову к голове… Как гидравлическим прессом придавило…

Хочу набрать… Почему Артёму?… На фига? Может, Бека?

Нет, он не поймёт… Начнёт рассуждать про «выбор» и «правильные, разумные решения»… или посчитает Машку слабой… а она наоборот… или скажет: «Их дело…»

Тёма… не станет осуждать… обосрёт вместе со мной «мудацкого отчима» и предложит его ритуально сжечь на ведьминском костре.

– Аля, я в туалет! Умыться! – длинноногая кивает в сторону сортиров, активно шмыгая носом.

– Я с тобой! Дверь посторожу!

Слезаем с высоченных, неудобных барных стульев. Протискиваемся к уборной.

Наконец‑то! Хоть здесь потише.

Пока Фельдман занимается устранением «панды», достаю сотовый.

Контакту «АраГор»:

Аля

Дело труба. Машке капец. Я в печали(((

Мгновенный ответ. В половине второго ночи.

АраГор

Чё там? Совсем?

Аля

Полная жопа. Поставил ГРУшник Марусю к стенке(((

АраГор

Давай его братве закажем?

Аля

Неконструктивно. Мать на стороне козла(

Аля

Хреново мне. Несправедливость жуткая. Выть хочется(

АраГор

Приезжай! Повоем вместе! Могу быть дома в течение получаса)

Аля

Не получится, как я её брошу? И тут не надо ехать. Мы в «Торнадо». Пешком пять минут…

АраГор

В течение получаса могу тебя забрать…

Аля

Не наседай. Я просто поделилась

Мария вышла из «судорога»:

– Люша, поеду я домой. Останусь – Дашку только дистабилизирую. Передашь ей, что мне стало нехорошо и я свалила в туман на такси? Когда она заканчивает?

– Часа через два!

Два часа… у меня есть…

– Попрощайся с Александром Васильевым за меня. Скажи, что… Не знаю. Что‑нибудь…

Никогда такой нерешительной и фрустрированной Тощую Мари не видела. Бессилие и боль… Ненависть и ярость внутри.

– Ладно! Провожу?!

– Не надо, Люша. Я сама… пожалуйста…

– Как тебе лучше… Напиши, когда будешь дома! Обязательно?! Обещай!

– Обещаю!

Обнялись. Долго стояли так. Маруся ушла пошатываясь. А ведь не пила совсем.

Аля

Артём, это звездец

АраГор

Двадцать минут, и я у «Торнадо»

Аля

Лучше я у тебя. Бабушку не разбудим?

Аля

Но в три кровь из носу надо сюда обратно

АраГор

Хор. Ускорюсь.

Странно, но плевать мне, где он шарится.

Артём

54

Оболдино – любимое место знаменитых тазов «Космодрома» и оболдуев на переделанных тачках. Место сбора и ночных покатушек самообъявленных гонщиков и стритрейсеров города. Сюда в выходные съезжались «нивы» – побуксовать в грязи полей, «девятки» с распорками вместо задних сидений – почувствовать себя болидами «Формулы‑1», скребущие жопой по асфальту старые иномарки, разношёрстные девочки на обклеенных «ланосах», «гетсах» с аэрографией, «альмерах», подсвеченных по кругу, – просто потусоваться.

Артёму лень было тащиться в Москву, поэтому они с Костяном сошлись на компромиссном варианте четырёхсотметровки местного импровизированного трека.

Матушкин чувствовал себя королём вечеринки – рыжий, слегка отъевшийся Вин Дизель, ни дать ни взять.

АраГору практически сразу надоели тёрки о суппортах, спойлерах, компрессорах, расточенных движках и прочей мутотени. Парень переключился на копирующих стиль «Форсажей», вульгарно одетых девушек – хоть какое‑то развлечение.