На иных ветрах (сборник)

– Сказали, что у капитана нашего как раз такие товары, какие им нужны, – неохотно отвечал Искорка. Он был такой же худой, как прежде, но повзрослел, загорел до черноты и стал очень похож на Флинта – прямоволосый, с длинным узким лицом. Только черты лица более жесткие. – А где отец? – спросил он.

Тенар окаменела.

– Ты у сестры так и не побывал?

– Нет, – равнодушно откликнулся он.

– Флинт умер три года назад, – сказала Тенар. – От удара. Прямо в поле – вернее, на тропинке, что ведет от загона с ягнятами. Его Чистый Ручей нашел. Три года уже прошло…

Повисло молчание. Он или не знал, что нужно говорить в таких случаях, или ему просто нечего было сказать.

Она наставила перед ним мисок и тарелок с едой. Он начал есть так жадно, что она тут же принесла еще.

– Ты когда ел-то в последний раз?

Он пожал плечами, продолжая жевать.

Тенар присела напротив него за стол. Была поздняя весна. Лучи солнца проникали в низенькое окошко и ложились полосами на стол, сверкали на бронзовой каминной решетке.

Наконец он оттолкнул от себя тарелку.

– Так кто ж фермой-то до сих пор занимался? – спросил он.

– А тебе-то что до этого, сынок? – спросила она его мягко, но довольно сухо.

– Ферма моя, – ответил он тоже довольно сухо.

Помолчав, Тенар встала и принялась убирать со стола.

– Да, это верно.

– Ты, конечно, можешь тоже тут оставаться сколько угодно, – сказал он как-то неловко; может быть, хотел пошутить? Нет, шутником он никогда не был. – А Чистый Ручей все еще здесь?

– Да, все они здесь. И еще один человек, живет со мной. По имени Хок. И маленькая девочка, которую я воспитываю. Здесь.

В этом доме. Тебе придется пока спать на чердаке. Я лестницу принесу. – Она снова посмотрела ему в лицо. – Так ты, значит, сюда надолго?

– Возможно.

Вот так и Флинт отвечал всегда на ее вопросы – в течение двадцати лет, как бы отрицая ее право их задавать и никогда не говоря ни «да», ни «нет», сохраняя при этом собственную свободу, основанную на ее неведении. Довольно-таки убогая, маленькая, совсем крошечная свобода, подумала Тенар.

– Бедный ты мой, – сказала она сыну, – команду твою разогнали, отец твой мертв, в доме твоем чужой – и все в один день на тебя свалилось. Тебе понадобится время, чтобы к этому привыкнуть. Прости меня, сынок. Но я рада, что ты пришел. Я о тебе часто думала: как ты там, в море, особенно во время штормов, зимой.