На исходе дня. История ночи

Многие отводили для чтения час или два перед сном, помимо другого времени суток. Согласно инвентарным хозяйственным записям, личные библиотеки зачастую располагались в спальнях. Пепис, к примеру, часто читал ночами. «Я опять к своей книге, дочитал до конца „Жизнь мистера Хукера" — и в постель», — записал он 19 мая 1667 года. Иногда вечерами он просил слугу почитать ему вслух. В течение девяти лет, пока он вел дневник, Пепис прочел приблизительно 125 книг, большую часть из них целиком. Его вкусы были разнообразны. Наряду с традиционными трудами по истории и теологии он читал научную и художественную литературу. Давида Бекка книги порой занимали и после полуночи. «Пришел домой в одиннадцать вечера, прочел целиком Евангелие от Иоанна», — отметил он в 1624 году в один из ноябрьских вечеров. В излюбленное «меню» этого начинающего голландского поэта входили стихи Якоба Кат-са и Пьера де Ронсара. Юношеские вкусы Джона Кэннона из Сомерсета — это и оккультные книги, и Аристотель, и Библия. В шестнадцать лет он изучил книгу о повивальном искусстве с целью познать «запретные тайны природы». Трудолюбивый крестьянин, он жадно читал, несмотря на неодобрение дяди, нанимавшего его для работы. «Невзирая на все мои тяжелые и трудоемкие занятия, — отмечал Кэннон в 1705 году, — я никогда не пренебрегал книгами, изучение которых умножало мое разумение, находил возможности для чтения и днем, но в основном ночью, когда все точно уже были в своих постелях и я мог сидеть допоздна»⁴⁴.

В ту религиозную эпоху ночное одиночество обычно посвящалось личному общению с Богом. После Реформации число богословов, придававших огромное значение самостоятельным духовным актам индивидуума, постоянно росло. Несмотря на разницу в религиозных доктринах, протестантские и католические лидеры в равной степени стремились укрепить личную связь человека и Бога посредством молитвы. И чаще всего люди совершали молитвы вечером, готовясь ко сну. От них ожидалось также, что до вознесения молитвы некоторое время будет посвящено чтению религиозной литературы и размышлениям над событиями, происшедшими днем. «Благочестивые раздумья и отрешенные мысли готовят нас к молитве», — отмечала Сара Каупер⁴⁵. Еврейские богословы поощряли ночные бдения, следуя май-монидеанской концепции, что «человек получает большую часть мудрости, обучаясь по ночам». Как утверждал раввин XVIII века Ионатан Эйбеншюц, Бог, наказывая «первого человека» за его «грех», отвел день для труда. Длинные зимние ночи, наоборот, были предназначены для изучения Торы. «Бог затемнил свой мир, чтобы человек мог учиться» и «сконцентрировать и сосредоточить свой разум на мыслях о Боге», разъяснял Эйбеншюц⁴⁶.

Люди читали несмотря ни на что, в том числе опасности и расходы, которые нес читающий, чтобы осветить место для книги. В XVIII веке Томас Райт вспоминал о своем детстве, прошедшем в Йоркшире, о том, как он при свете свечи склонялся над Библией в постели. «Так я обычно читал до полуночи, часу или двух ночи, пока не засыпал, и опасная же это была привычка». А некоторым молодым людям приходилось заботиться об освещении самим: они отыскивали в мусоре огарки, сосновые сучки или крохотные кусочки сала. Франсуа-Рене, виконт де Шатобриан, казалось бы отпрыск аристократического семейства, был вынужден в годы студенчества воровать огарки свечей из часовни, дабы читать проповеди Жана-Батиста Массийона, знаменитого епископа Клермонского. Фридриху Бехайму, немецкому студенту XVI века, просто повезло. Проживая в городке Альтдорфе, он получал посылки от своей матери из Нюрнберга с большими свечами. «Купи себе несколько маленьких свечек, — советовала она ему в 1578 году, — и используй их, когда не читаешь и не пишешь, так чтобы большие свечи сохранялись для учебы»⁴⁷. Но плохое искусственное освещение, каков бы ни был его источник, оказывалось для читателей помехой. Пепис с возрастом все сильнее страдал из-за «больных глаз» и перестал вести дневник в 36 лет, опасаясь, что может вовсе ослепнуть. Поздние часы, проведенные за работой в конторе, были основной причиной ухудшения зрения, но книги усугубляли ситуацию. «Мои глаза, перегруженные работой, начинают болеть, как только свет свечи падает на них», — жаловался он в 1666 году. Ланкаширский доктор сетовал на снижение остроты зрения из-за «занятий чтением и письмом при свете свечи», несмотря на его попытки использовать «толстые свечи» и «поддерживать стабильный свет»⁴⁸.