На исходе каменного века

Потекли дни, полные ничем не нарушаемого покоя. Быт Рослых Людей был размерен, нетороплив и во всем согласовывался с обычаями. Лишь какие-нибудь происшествия, выходящие за пределы повседневной жизненной нормы, придавали некоторое своеобразие будням: кого-то ужалила змея, в окрестностях деревни появился медведь-музыкант: утром и вечером приходит к расщепленной сосне и играет на ней, как на ола; рыбакам попалась такая большая рыба, что она едва не перевернула лодку; не берегу лесного ручья нашли крупный золотой самородок…

Эти события на какое-то время привлекали к себе общее внимание. Оних говорили, их изучали — каждое в отдельности. Именно они обогащали практический опыт людей. Ужалила змея — урок для всех: все узнавали, как это случилось, когда, где и почему. Появился медведь-музыкант— пусть его! Вреда от него никакого, а людям забава. Рыба едва не утопила лодку — значит, надо подумать, как сделать лодки устойчивее. Нашли самородок — а не там ли минувшим летом нашли еще несколько? Не там? Значит, еще один ручей, впадающий в Синее озеро, богат красно-желтыми цветами, рожденными из огня…

На землях Рослых Людей парил мир и покой. Они ловили рыбу, охотились, привычно трудились дома, встречались у костров. Ни хищники, ни чужие люди не беспокоили их. Да и вряд ли нашлось бы племя, которое решилось бы напасть на них. Они были сильны, многочисленны, их окружали дружественные племена. Никакой враг не мог застать их врасплох.

За долгие скитания по свету судьба наконец вознаградила Гала радостью жить среди таких соплеменников. Отныне ему незачем было беспокоиться о завтрашнем дне. Но покой и безопасность недолго радовали его. Он привык к постоянному движению, когда все физические и душевные силы устремлены на преодоление трудностей. Для него стало потребностью непрерывно утверждать себя в жизненной борьбе. Безмятежное существование на берегу Синего озера начинало тяготить его. Он заскучал.

Риа радовалась уюту, покою и безопасности, которых так долго недоставало ее семье. Настроение мужа огорчило ее, однако она сумела понять, что иначе он и не мог чувствовать себя: он привык жить в полную силу, ему не хватало походной обстановки, покой и бездействие были ему в тягость. Поняла она также, что он недолго проживет на берегу Синего озера и что неизбежно наступит день, когда он снова уйдет своим нелегким путем. Только вот куда?

В отличие от Риа Ае обрадовалась, узнав, что Гал намеревался возобновить свои странствия. Среди Рослых Людей она так и не стала своей. При всем их великодушии они — особенно женщины и подростки — так и не забыли, что она — дочь племени рабэ. Ае готова была последовать за Галом.

Уора и Эри, казалось, вполне устраивала безмятежная жизнь на берегу Синего озера. Уор заботился о Туин, о сыне, о младших братьях и сестрах, охотно общался с сородичами и соплеменниками. У него был легкий, счастливый характер.

Эри обычно проводил дни вдвоем с Инг на берегу озера: в первый месяц совместной жизни молодоженам давалось право самим распоряжаться своим временем. Домой они прибегали веселые, с еще не высохшими после купания волосами. С лица у Эри не сходила широкая улыбка, делавшая его похожим на отца.

Но наступил день, когда к Эри пришло беспокойство. Повод к нему дала Инг. Однажды, когда они вдвоем уплыли на лодке далеко от берега, Инг сказала:

— Этой дорогой ушел Данг… Как ты думаешь, куда повела его тропа?

— Каждый идет своим путем… — ответил Эри и замолчал. Вопрос жены отдалил ее от него, возвел между ними незримую преграду — оба они почувствовали это.

Эри знал: по обычаю Рослых Людей мужчина, отвергнутый в брачную ночь женщиной, был волен выбирать себе тропу. Он мог жениться на другой или вовсе отказаться от женитьбы до следующих брачных торжеств— в этих случаях его авторитет в глазах всего племени полностью восстанавливался. Рослые Люди полагали, что женщина отвергает мужчину только по его вине: ведь уважающий себя воин никогда не предложит женщине стать его женой, если он не уверен, что она желает вступить с ним в брак. Еще до сватовства юноши знали своих невест, а девушки — своих избранников. Но с Дангом все обстояло иначе: он готовился стать мужем Инг, а Инг была готова стать его женой. Эри помешал их браку. Инг отказалась от Данга, и тот покинул племя, ушел неведомо куда. Нужно было очень желать Инг, чтобы, потеряв ее, решиться на этот шаг. Данг ступил на отчаянный путь, но никто не мог упрекнуть его: Рослые Люди уважали женщин, а он поступил достойно мужчины.