На исходе ночи

Уличные барыги предлагали свои товары по всему Ду-Морку. Наметанный взгляд мог выловить их подручных даже в праздно гуляющей толпе на постоянно освещенной веселыми огнями – праздник всегда с нами! – площади Согласия. Им было что предложить даже очень и очень обеспеченным жителям столицы, которым незачем покупать из-под полы самодельные декодеры для просмотра программ кабельного телевидения. Что предлагали своим клиентам барыги на площади Согласия, в принципе было известно всем, но говорить об этом вслух – ни-ни! Но было в Ду-Морке несколько мест, где активность уличных барыг заметно превышала среднестатистическую. О таких местах знал каждый, кому приходилось сталкиваться с проблемой поиска дефицитного товара. А ежели кто не знал, то достаточно было спросить у соседей, – и верное место тебе укажут, и объяснят, как отличить качественный товар от подделки, и посоветуют, к кому обратиться, чтобы купить подешевле.

Большинство мест скопления уличных барыг располагалось в пригородных секторах – там тише, спокойнее, да и са-тураты наведывались нечасто. А если вдруг затевалась операция по ликвидации рынка незаконной торговли контрафактными товарами, то барыги о том узнавали загодя, и в сети са-туратов попадалась разве что только мелкая рыбешка: начинающие спекулянты, от которых солидные барыги и сами рады избавиться, да бабульки, продающие с рук всякую мелочь. В черте Старого города, вобравшего в себя сектора, построенные еще до того, как Ду-Морк начал обрастать пригородами, точно дно морского судна раковинами, имелось два места активной нелегальной торговли: рядом с улицей Ут-Каст, где сейчас находился Ше-Кентаро, и в секторе Тар-Бей, неподалеку от стадиона «Генератор». Сами барыги на улице не показывались: у каждого из них имелась точка хранения товаров, куда то и дело забегали уличные зазывалы, осуществлявшие живую связь между торговцем и покупателем.

Ше-Кентаро познакомился со Слизнем четыре больших цикла тому назад, можно сказать, по чистой случайности. Работавший на Слизня зазывала, приняв Ону за лоха, решил подсунуть ему поддельный антидот. Когда же Ше-Кентаро указал ему на «ошибку», – Ону решил шума не поднимать, а просто получить товар, за который заплатил, – зазывала пригрозил ему ножом. Пришлось Ше-Кентаро использовать парализатор. Когда зазывала рухнул на тротуар, а Ше-Кентаро наклонился, чтобы вытащить у него из кармана упаковку антидота, из подъезда выбежали подручные Слизня, из-за жалюзи наблюдавшие за тем, что происходит на улице. Ону доставили к хозяину – точка Слизня находилась здесь же, на первом этаже, дверь направо от лифта. Двухкомнатная квартира имела нежилой вид. Почти все свободное пространство заставлено картонными коробками, маркированными красным карандашом: буквы, цифры, порой какие-то совершенно непонятные знаки. Как позднее убедился Ше-Кентаро, коды на коробках понимал один только Слизень. В углу большой комнаты, у закрытого черными жалюзи окна стоял столик, похожий на ученическую парту. Рядом с ним – армейская раскладная кровать, застеленная тонким темно-синим одеялом из искусственной шерсти. За столом сидел Слизень – так его называли подручные, так он сам представился Ше-Кентаро. Настоящее имя барыги Ону так и не узнал. Да и не стремился расширить свои знания в этом направлении. Как ни странно, прозвище Слизень не только не казалось барыге обидным, а даже нравилось. Должно быть, он носил его так давно, что успел привыкнуть и уже не воспринимал в ином значении.

Слизень был примерно одного с Ше-Кентаро возраста. Невысокого роста, коренастый, с широким, выступающим вперед подбородком, резкими жестами и особой манерой говорить – очень быстро, почти взахлеб, глотая окончания слов, – барыга производил впечатление уверенного и, как ни странно, вызывающего доверие человека. Узнав, в чем дело, Слизень велел привести зазывалу с улицы. Парень уже начал приходить в себя, но сам стоять на ногах еще не мог. Человек, поддерживавший зазывалу под руку, сразу отошел в сторону, как только Слизень объявил, что ежели придурок, пытавшийся его – его, а не клиента! – обмануть и без дела размахивавший ножом, надеется остаться безнаказанным, то он глубоко заблуждается. Ноги зазывалы подломились, и он упал на колени. Было ли это последствием временного паралича или таким образом зазывала молил о снисхождении? Слизень коротко махнул кистью руки, как будто откидывая в сторону ненужную ему вещь. Двое из находившихся в комнате тут же подхватили бывшего зазывалу под руки и выволокли в коридор. Что с ним стало, Ше-Кентаро не знал, но впредь он больше никогда не видел этого парня возле точки Слизня.