На испытаниях

- Не совсем так, - поморщился Скворцов, - но по смыслу правильно.

- Товарищ подполковник, разрешите идти? - спросил Чашкин.

- Идите. Впрочем, постойте. Сначала дайте майору стул. Приличный стул, а не такое...

Чашкин принес обыкновенный венский стул и удалился.

- Садись, - пробурчал Шумаев.

Оба сели.

- Теперь расскажи толком, в чем дело?

Шумаев, затихший было, опять распалился:

- Это же издевательство! Поставить мне, начальнику отдела, четыре стула, и все с разной обивкой! Голубой, зеленый, розовый, черт-те какой! Я их пошвырял в окно.

- Кто же над тобой так издевается?

- Начальник АХО. Зачислил себя в клику святых и думает, что ему все можно! Вопиющий факт! У меня здесь солидные люди бывают: начальство, представители промышленности! Один раз даже замминистра был. Что же я, замминистра на разные стулья буду сажать?

- А что, он такой толстый, что сразу на двух стульях сидит?

Шумаев не слушал.

- Не кабинет начальника отдела, а спальня великосветской проститутки! Это удар не только по моему престижу. Это удар по престижу войсковой части!

- Закурим, брат, с горя.

Они закурили. Шумаев понемногу начал отходить.

- Серьезно, Паша, сил нет работать, - сказал он уже мягче, вытирая платком голый череп. - Дисциплина умирает. Я не требую уважения к себе лично. Пусть уважает служебное положение, воинское звание, черт возьми! А такие щенки, как этот Чашкин, еще позволяют себе улыбаться в служебное время!

- Брось, он хороший парень.

- У тебя все хорошие. Ты со всеми готов целоваться.

- Есть такой грех. А знаешь, я к тебе по делу.

- Что такое?

- Подбрось мне человечка два на завтрашний день.

- Два человечка? - заорал Шумаев. - Ты знаешь мои штаты? Откуда у меня два человечка? Кто?

- Ну, хотя бы Бобров и Логинов.

- Ты с ума сошел! Буду я швыряться Бобровым!

- Тогда швырнись Логиновым.

- Не будет тебе и Логинова. У меня план! Приезжают тут всякие...

- Спокойнее, Сергей.

- Как тут будешь спокойнее? - закричал Шумаев. - Изволь, посмотри, какой мне отчет опять прислали! - Он вскочил мячиком, отпер сейф, вынул толстый, жестко переплетенный том и бросил на стол. - Полюбуйся, что они пишут, мерзавцы! - Он с усилием разогнул отчет, нашел нужную страницу и ткнул в нее пальцем: - На читай! До чего все-таки доходит подлость! Это, можно сказать, высший пилотаж подлости!

Скворцов прочел несколько строк, гневно отмеченных по полям жирной линией, вопросительным знаком и двумя восклицательными.

- Ну и что?

- Как что? Они же, подлецы, явно против двухточки агитируют!

- Я этого не заметил.

- Не заметил! - сатанински захохотал Шумаев. - Младенец невинный! Нет, это их политика! Белыми нитками шито! И кто пишет? Крикун, приоритетчик, болван, неуч! Не может отличить электронной лампы от керосиновой! А ты посмотри, что дальше написано: "...такие нетерпимые факты допускались и в воинской части..."

Тут Шумаев бросил отчет на пол и стал топтать его коротенькими ножками.

- Ты полегче, Сергей, такое обращение с документами не предусмотрено правилами секретного делопроизводства.

Шумаев одумался, подобрал отчет и швырнул его обратно в сейф. Попал метко, на самую полку. Удачное метание несколько его умиротворило.

- Так подкинешь двух человек? - безмятежно спросил Скворцов.

- Черт с тобой, бери Лаврентьева и Мешкова - и ни копейки больше.

- А Логинов?

- Сказано: нет.

- Ну, ладно. Будь здоров, не огорчайся, никто на твою двухточку не посягает.

Шумаев махнул рукой. Скворцов направился в ЧВБ.

Большое помещение ЧВБ было тесно уставлено разнокалиберными столами, за которыми маялись девушки-расчетчицы, размокшие от жары до того, что ресницы поплыли. На некоторых столах стучали счетные машинки, на других были разложены чертежи. Воздух был как в улье, окна - наглухо закрыты. Скворцов направился в главный угол, где за столом побольше других сидел майор Тысячный - невзрачный человек лет сорока с толстым носом.

- Здорово, Алексей Федорович! - бодро начал Скворцов. - Как жизнь?

Позвонил телефон. Подошла одна из девушек:

- Алексей Федорович, вас.

Тысячный поднял маленькие глаза.

- Кто?

- Генерал.

Тысячный засуетился, оправил китель, надел фуражку, подбежал к телефону и вытянулся:

- Слушаю, товарищ генерал.

Разговор был недолгий. Тысячный вернулся к своему рабочему месту, снял фуражку и бережно положил на стол.

- Послушай, - сказал Скворцов, - зачем ты для разговора по телефону фуражку напяливаешь?

- Касказать, на всякий случай.

- Странно, а впрочем, дело твое. Выражай свое уважение к начальству любым доступным тебе способом. А у меня, Алексей Федорович, к тебе просьба. Надо срочно обработать картограмму вчерашнего подрыва.

- Не выйдет.

- Отчего же, мамочка?

- Девушек, касказать, нет. Все на работе, касказать, генерала.

- Так уж и нет?