На истребителе

Немец вспыхнул как раз в тот момент, когда он, видимо, увлечённый погоней, собирался открыть огонь. Внезапная гибель напарника, должно быть, сильно подействовала на второго немецкого лётчика, и он резким пикированием ушёл вниз. Один из моих ведомых сделал было движение к немцу. Пришлось резко окликнуть его. На первый взгляд желание лётчика тотчас устремиться к удиравшему противнику, чтобы тут же, на месте, добить его, казалось вполне законным. Но ведомые имели приказ не отрываться. Их задачей было — прикрывать своего ведущего, наблюдать за ходом боя. Только в случае крайней необходимости и только по моему сигналу они могли вступить в схватку с противником.

Дисциплинированность ведомых позволила спокойно продолжить своеобразный урок. За уходящими «ильюшиными» снова увязалась четвёрка немецких истребителей. Выскочив из-за холма, они было совсем близко подобрались к штурмовикам. Выжидать, как в первый раз, было невозможно. Поэтому я предупредил своих:

— Скоростная атака!

Мы свалились на немцев сверху. Это один из наиболее эффективных приёмов боя на низких высотах. Он прижимает врага к земле, сразу лишает его свободы манёвра. «Мессеры» заметались, но наш патруль плотно прикрыл их сверху. Я снова срезал ведущего немца. Он упал на землю и взорвался.

Предметный урок прекрасно удался. Целый день на аэродроме можно было слышать восторженные рассказы молодых участников полёта об этих двух скоротечных боях. Меня радовало, что они не упустили ничего важного, всё увидели и оценивали события совершенно правильно.

Весь курс обучения протекал в сжатые сроки. На другой день после показательного полёта молодые лётчики уже сами участвовали в боях. В воздухе я следил за каждым из них. Стало ясно, кто может стать ведущим, кого целесообразнее определить в ведомые.

В нашей системе воспитания мы придавали большое значение тактике группового боя. Лётчик должен понимать и чувствовать соседа. В довоенные годы слётанность группы обычно считалась достигнутой в совершенстве, когда истребители ходили в тесном строю, крыло к крылу. Это было, несомненно, красиво, но совсем не похоже на тот боевой строй, который оказался нужным для победы. Война быстро отучила нас от парадного полёта, понятие слётанности истребителей существенно изменилось.

Тесный строй уступил место большим дистанциям и интервалам. Эволюции командирского самолёта, которыми прежде подавались сигналы лётчикам, заменились радиосвязью. В новых условиях каждый лётчик во время всего полёта должен был занимать строго определённое, во всех трёх измерениях, место. От этого подчас зависел исход боя и даже личная судьба пилота.

Кубанский воздух буквально кишел самолётами. Мы строго предупреждали молодых лётчиков: «Отставшего бьют». Тот, кто пренебрегал этим правилом, мог быстро стать жертвой «мессеров» — любителей лёгкой наживы.

Именно так случилось с одним из наших лётчиков, которого мы в шутку прозвали «Бородой». Он был неплохим истребителем, смело дрался, умел дерзать и добиваться победы. Но иногда Борода, идя в строю, излишне горячился и увлекался. Он любил порою немного «попартизанить». Вдруг, отстав от всех или резко отвалив в сторону, Борода бросался на случайно проходивший мимо немецкий самолёт и, чаще всего, атакой издалека только припугнув вражеского лётчика, возвращался на своё место.

В тот день, о котором я хочу рассказать, в моей группе среди ведомых шёл и Борода. Зная его слабую струнку, я время от времени оглядывался назад и, просматривая боевой порядок патруля, напоминал:

— Борода, держи строй…

Вначале всё шло хорошо. Несмотря на большую высоту полёта и скорость, которую держал патруль, самолёт Бороды довольно точно сохранял интервалы и дистанции. Мы шли широко развёрнутым по фронту строем. Порою мимо нас проскакивали отдельные пары «мессеров». «Борода» неизменно докладывал о них по радио. В его голосе чувствовалось с трудом сдерживаемое нетерпение. Но я не вступал в бой с этими немцами. Для нашей мощной группы истребителей всё это было мелочь.

Наконец появился достойный объект — группа «юнкерсов». Благодаря большой скорости мы сразу оказались в выгодном для атаки положении. Ударили по «юнкерсам» сзади, со стороны солнца, и сразу зажгли несколько машин. Заканчивая атаку, я заметил вторую группу немецких самолётов.

— Новая цель, — тотчас же предупредил я своих ведомых.