На Юг

– Вовка, подтверди, – искал я последнее спасение, но даже Вовка не согласился в этом участвовать. Слишком неправдоподобно всё получалось.

– Ну и сказочник, – усмехнулся дед Матвей. – Тебе бы книжки писать.

– Ладно, – сказала мама, – Сейчас живо в дом и до вечера нос не высовывать на улицу. А вечером, когда все соберутся и будет дядя Вахтанги, мы узнаем, что произошло.

Осталось дождаться вечера. Но если будет дядя Вахтанги, тогда придется рассказывать всё как есть. Но дело-то всё равно доброе мы сделали. Ведь не имел права этот фотограф с обезьянкой фотографировать. Хорошо только то, что Федя никуда не убежал. А то так бы и скакал сейчас по пальмам на набережной вместо выступления в цирке. И нам с Вовкой очень повезло, что милиционер забыл про «очную ставку». Ну или она не понадобилась, что нам было в любом случае на руку. Надо будет потом обязательно спросить у кого-нибудь, что такое «очная ставка».

Глава 18. Пропащая Душа

Наступления вечера мы с Вовкой ждали, как дня Страшного суда, которым нас пугала бабка в деревне. Она говорила: «Вот настанет день Страшного суда, тогда и вернусь я к вам после смерти своей. И всё там расскажу, что вы вытворяли. Как кровь мою пили и мозгами заедали». Нам очень с Вовкой не хотелось дожить до этого дня. Тем более бабка определённо будет на суде врать. Никакой крови мы не пили и тем более не заедали её мозгами, но боялись, что она сможет убедить кого угодно на этом суде, что именно так всё и было. Уж она-то сможет.

Мне вспомнился случай с прошлого лета. Я тогда в деревне гостил один. Вовке ещё рано было познавать радости деревенской жизни и трудности проживания на одной территории с бабкой и дедом. Они, конечно, хорошие бабка с дедом. Просто своеобразные. Деревенские, одним словом. Так вот, собственно, сама история.

В то лето у бабки была ещё коза. Куда она делась потом, я не знаю. Но в то лето это было самое любимое домашнее животное у бабки. Она разве что спать с собой не клала её, а так души в ней не чаяла. Так она и говорила:

– Вот хоть все пущай пропадут пропадом, а ты со мной останешься. Душа моя, – и целовала её промеж рогов. – Ну и малахольный пусть тоже остаётся, – косилась она на меня. – Мне ещё отчитываться за него перед родителями. – Потом тяжко вздыхала. – Ну и дед тоже пускай остаётся. Куда ж мне без него одной-то? Кто вам сеновал на зиму будет заполнять?

Постепенно она исключала из «пропадающих пропадом» остальную часть деревни. Просто потому что она добрая. Как она сама себе говорила:

– Пущай живут. Толку, конечно, мало от них. Только небо коптят.

Каждое утро она выводила Душу свою на задний двор и привязывала к колышку, чтобы коза гуляла. Душа моя. Не Зорька, не Звездочка, не как там ещё могут называть скотину. А именно Душа. Дед предлагал завести ещё козла и назвать его тоже Душа.

– Будут они, бабка, жить у нас Душа в Душу, – и веселился своей шутке. – А потом душевных козлят продавать будем. Повесим объявление на заборе: «Продаём души. Недорого».

Бабка редко одобряла шутки деда. Да и вообще с чувством юмора у неё были своеобразные отношения. Она просто предложила деду завалить свой беззубый рот, иначе она из него сейчас душу вытрясет и повесит на забор. Без объявления. Пусть птицы склюют. Бесплатно.

То утро началось как обычно. Бабка с дедом проснулись, позавтракали и отправились по своим делам. Дед по колхозным, несмотря на то что был выходной день, а бабка в хлев. Кого подоить, кого покормить, а кого вывести гулять. Как всегда, особым вниманием и почётом была окружена коза. Бабка первым делом разбиралась с ней и выводила её пастись. В этот раз порядок тоже не нарушился. Нарушился сложившийся порядок дня. Так, что бабка за свою козу Душу чуть из всей деревни душу не вытрясла.

В обед бабка отправилась проведать свою козу, которая паслась в самом конце необъятного огорода на лужайке. Тут-то её и настиг удар. Козы не было! Из земли сиротливо торчал только колышек, к которому с утра была привязана Душа.

– Господи! – бабка озиралась по сторонам и не могла поверить в случившееся.

Единственная мысль, которая пришла в её голову, – украли! А что ещё могло произойти? Не могла же коза сама убежать от такой счастливой жизни. Дед мог. Я мог. Вся деревня могла сгинуть в одночасье. Бабка даже не удивилась бы. Её не то чтобы боялись, но справедливо опасались. Бабка была строга и зачастую не сдержанна в выражениях. Её даже однажды хотели сделать председателем колхоза. Все показатели трудоспособности и прочих норм у неё были в порядке. Строгости и требований к дисциплине тоже хоть отбавляй. Но на всякий случай воздержались от такой идеи. Хотелось жить и работать, хоть немного, но в расслабленном состоянии.

Допустить мысль, что коза убежала по доброй воле, бабка не могла.

– Зин! Зииинааа!!! – бабка орала соседке через забор, которая занималась своими делами в огороде.

– Здравствуй, Валь. Что тебе?

– Зин. Твой дома?

– Дома. Надо что?

– Ой, Зин. Беда. Пусть срочно едет в райцентр. Милицию пусть везёт.

– Да что случилось-то? – недоумевала соседка.