На южном фланге

Вообще серые во всех отношениях, словно брезентовые пожарные брюки, Фалон и Саргтишлер были просто компромиссными фигурами, чье избрание на высокие посты было инициировано финансово-промышленными группировками Евросоюза исключительно с целью недопущения прихода к власти во Франции и Германии националистических партий. На фоне своих недавних предшественников (особенно до неприличия проамериканской прежней федеральной канцлерши, которую бравые янки, похоже, когда-то всерьез приловили то ли на давнем, еще времен ГДР, членстве в компартии, то ли на зоофилии, то ли на садомазохизме, то ли на полученных через третьи руки от ИГИЛ или ИСОЕ изрядных денежных суммах – независимые журналисты до сих пор ломали голову по этому поводу) они смотрелись чуть более живыми и независимыми, но, по сути дела, ничего не изменилось и «евроатлантическая» политика все равно оставалась прежней.

Они уже просто не хотели замечать произошедших в Западной Европе трагических и необратимых изменений. Если лет десять назад все эти выходцы из Африки и Ближнего Востока еще требовали к себе некоего «особого отношения», митингуя и поджигая автомобили, а будучи пойманными, плевали в рожи полицейским, заявляя что-нибудь типа «мы граждане свободного, демократического мира и поэтому имеем право делать все, что захотим» (при этом адвокаты и прочие «волонтеры» из числа коренных, белых европейцев почти всегда отмазывали распоясавшееся цветное хулиганье от серьезной уголовной ответственности, устраивая публичные скандалы по поводу «нарушения прав мигрантов»), то ныне ситуация сильно изменилось. Теперь все эти понаехавшие с Ближнего Востока и из Африки эмигранты, объединенные в так называемый ИСОЕ и возглавляемые разными самозваными имамами, уже контролировали десятки мелких городков и целые районы в крупных городах на территории большинства государств Западной Европы. Причем их контроль был полным – в эти анклавы давно не пыталась соваться полиция и даже военные. То есть, конечно, туда можно было въехать на тяжелой бронетехнике во время полномасштабной армейской операции, но без гарантий того, что эти танки и БМП не подобьют выпущенным из ближайшей подворотни РПГ или предварительно заложенным фугасом. Христиан в этих анклавах почти не осталось, а наиболее радикальная часть этих самых «понаехавших» сейчас почти открыто вела на территории всей Западной Европы городскую партизанскую войну за создание одного или нескольких независимых «халифатов». В рамках этой своей борьбы исламские радикалы всегда могли атаковать правительственные здания, места дислокации воинских частей или, к примеру, «отсалютовать» из ПЗРК по взлетающему авиалайнеру. Эта проблема уже не имела никакого решения, кроме военного, но натовские армии были совершенно не готовы к подобным действиям, ни морально, ни физически. А тут на голову европейских политиков свалился еще и этот пресловутый «вооруженный конфликт» с русскими…

– Ну что тут еще сказать? – молвил президент Франции (беседа велась на языке принимающей стороны, благо оба лидера хорошо знали французский), ставя высокий стакан с недопитой минеральной водой на изящный столик времен Наполеона III и откидываясь на спинку кресла.

– Все очень тревожно, Макс. Увы, но результат неожиданно получился практически противоположный. Похоже, наши ранее достигнутые позиции в Польше и Прибалтике несколько пошатнулись. Хотя, по нашему мнению, не случилось ничего страшного, в Варшаве делают из этого трагедию и говорят о том, что произошедшего они нам не простят. Сейчас у них происходит радикальная смена власти и политического курса. Не менее полугода они будут пребывать в полной неопределенности, но совершенно точно, что они слишком и надолго напуганы, чтобы в ближайшей перспективе открыто выступать на нашей стороне. К тому же большинство в тамошнем сейме явно получат противники евроинтеграции, не слишком верящие в основополагающие принципы демократии…

– А что говорят по этому поводу американцы? – спросил Саргтишлер, делая вид, что рассматривает модный галстук французского коллеги. – Или они тоже склонны все драматизировать?

– Госсекретарь сообщил мне, что президент более не хочет напрямую влезать в европейские дела. Мне было прямо сказано: вы нам слишком дорого обходитесь. И НАТО в целом, и каждая страна блока в отдельности. Американцы считают, что в Польше и Прибалтике погибло слишком много их людей плюс казна Соединенных Штатов понесла откровенно чрезмерный материальный ущерб. Госсекретарь даже декларировал намерение конгресса потребовать от нас компенсации по этим статьям. В том числе за поставленное прибалтам и полякам американское вооружение и технику, которые были ими потеряны…

– Какие же они мелочные… Кстати, англичане тоже не считают, что военные действия в Европе сейчас хоть кому-то на пользу.

– Им легко рассуждать, они взяли и ушли, вовремя и первыми…

– Что вы имеете в виду, Фабрис?