На излете

— Где он? — я навожу ружье на него, как будто это поможет узнать правду.

— А классно нас штормило в том фургоне, да? Меня только сейчас отпускает. Что мы успели натворить?

Я помню, как заливал дюжину литров топлива в бензобак. Отлипни от канистры с бензином — и все прояснится. Так устроена жизнь, и за каждым твоим шагом скрывается безумный Бог, запускающий новые волны атомов в бой. Смертник показывает на дверь балкона. Палец изъеден кислотой.

— Просто ответь на вопрос, — я прислоняю оружие к его голове.

— Не стоит так со своим врачом, приятель. Я первый надел халат, помнишь?

Я надавливаю на его череп.

— Где он, черт возьми?

— Полиция будет здесь с минуты на минуту. Он выбрал свободу. Взял свой дневник и отправился вниз.

Я выхожу на балкон, прохладный бриз обдает раскаленные волосы. Внизу рядами стоят автомобили. Галька на песчаном пляже. Так высоко я никогда еще не был. Кубометры воздуха накатывают волнами. Я вглядываюсь вниз, обхватив ветхие перила свободной рукой. Кожа на ней болит, пропитываясь коррозией. Внизу никого нет. Мимо меня пролетают исписанные страницы, ветер уносит их прочь. Я вытягиваю руку и хватаю один из листов.

Нет иных путей на карте быта.

Реальностью своей не подавись.

Потребством мне заняться или сбытом?

Она мне дышит в спину, обернись!

Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть летящий в меня костлявый кулак. На каждой костяшке замечаю свой портрет.

У реальности бесконечное количество лиц.

Мышцы на этот раз работают исправно. Я уже справа, уклонился, заряжаясь для мощного хука. Винтовка с грохотом вылетает из руки. Кулак Смертника пролетает мимо, едва зацепив ухо.

Лица на тонком полиэтилене, в который мы уперлись головами.

Я пружиной распрямляюсь в его челюсть. Гнилые зубы фейерверком разлетаются вокруг. Он смеется, забрызгивая меня кровью.

В попытке заглянуть за.

Через дыру в его груди я вижу обои. Винтовка выстрелила при падении. Смертник оседает на пол.

— А ты не промах, парень, — говорит он, вытирая бледное лицо.

Черная кровь растекается по ламинату. Он однозначно будет испорчен влагой. Я протягиваю ему кубик сахара, найденный в кармане. Хоть это оставили двухколесные кретины. Он отказывается. Это конец для него, определенно. Я выдвигаюсь по окрасившимся в красный цвет осколкам прочь из квартиры, оставив его наедине с обоями. Лифт не работает, и я спускаюсь по лестнице. Чувство падения не покидает тело. Сколько еще пролетов впереди…