На излете, или В брызгах космической струи

– Да ты что! Надо же. Хоть в чем-то повезло. Ты посмотри, какой костюмчик. А туфли. А рубашка. И все – по цене того дурацкого костюма, который отцу приглянулся. А тут еще галстук подарили от магазина, – восторгался Шурик.

Дядя же шел в состоянии раздвоения чувств: с одной стороны, был доволен удачным приобретением, а с другой – сожалел о деньгах, бессмысленно потраченных на ненужную покупку. А потому всю обратную дорогу до дома улыбался и ворчал одновременно.

Дома его покупку одобрили. Слегка выпив перед обедом и таким образом обмыв обновку, дядя Ваня, наконец, успокоился. Но, как оказалось, ненадолго. Вечером явился Шурик. Но, явился не просто, а В ЗОЛОТОМ СИЯНИИ. Сияла его рыжая шевелюра, сияли его веснушки, сиял широкой улыбкой сам Шурик. Не хватало лишь сияющего нимба над его бестолковой головой. Все остальное, необходимое для счастья студента-первокурсника института общественного питания, у него, наконец, было. Демонстративно расстегнутая почти до пояса рубашка обнажала массивный золотой нательный крест на золотой, разумеется, цепочке. Запястье левой руки украшали золотые часы с золотым браслетом, запястье правой – тонкий золотой браслет из тех, которые обычно носят женщины. А на пальце красовался массивный золотой перстень-печатка. Не хватало лишь серьги в ухе, как у пиратов, да кольца в носу, как у дикарей.

Дядя Ваня, похоже, сразу все понял. На него было больно смотреть. Он не произнес ни слова. Он просто зарыдал. Наконец, всхлипнув пару раз, дядя Ваня взорвался.

– Что ты наделал, мерзавец! – выкрикнул обиженный и одновременно разгневанный отец своему балбесу-сыну, – Я ему деньги везу, скопленные годами. Ну, думаем с матерью, сын жениться собрался, или еще на что серьезное деньги потребовались. Стыдно, видите ли, ему со мной ходить. Костюм он мне купил, паразит, на мои же деньги. А я, старый дурак, согласился. Думал, с родителями невесты познакомить хочет. А он себе игрушек накупил. Сам ты на клоуна похож в этих побрякушках!

– Ничего ты не понимаешь, отец, – вдруг пошел в контратаку сынок, – Ты знаешь, какие люди со мной будут учиться? Ты знаешь, как они одеты и что носят? Да я с этими цацками им в подметки не гожусь, а без них они на меня даже не взглянут.

Весь вечер шли словесные баталии отцов и детей, усугубляемые спиртными напитками. Но, все проходит. Прошел и тот злополучный вечер.

С утра отцы перешли в атаку – нас подняли ни свет, ни заря. Мне было проще, потому что давно привык к раннему подъему, да еще в ином, более раннем часовом поясе. Шурику же пришлось тяжко. Опохмелившись и плотно позавтракав, все отправились в сад. Так началась наша двухнедельная каторга.

Работая втроем с утра до вечера, мы с дядей Ваней и Шуриком укрепили фундамент, вырыли и оборудовали погреб рядом с домиком и сделали над ним пристройку, которая добавила домику небольшую комнату. Отец снабжал нас стройматериалами, а мама привозила обед. В выходные приезжали братья и слегка помогали. Работа сгладила обиды, и вскоре о костюме и золоте уже никто не вспоминал.

Почти под занавес нашего строительства отец привез плохие новости. Претендент на нашу старую квартиру подал заявление в суд. Сашка с Тамарой тут же подали встречный иск. Но, хуже всего то, что приостановлено действие ордера на новую квартиру, то есть до принятия судебного решения никому из лиц, вписанных в ордер, нельзя будет в ней прописаться. Я и не предполагал, что все это напрямую коснется меня.

Еще как коснулось! В райвоенкомат, наконец, пришли мои документы. И тут же заработала, заскрипела на холостых оборотах неповоротливая и тупая бюрократическая машина. Моей справки о том, что по военному ведомству у меня никогда не было жилплощади, оказалось недостаточно. С меня затребовали справку, что жена и ребенок тоже ничего не имеют. Я пояснил, что семья благополучно живет в Московской квартире, и попросил переправить мои документы в Москву – по месту жительства семьи.

Увы. Мне пояснили, что это невозможно. Семья должна сдать московскую квартиру и ехать ко мне. Иначе в Харькове мне квартиру не предоставят.

– Да не нужна мне ваша квартира! Представьте себе, что я сошел с ума, сбежал от жены и уехал к маме! Справка из дурдома в моем деле имеется, – выходя из себя, прокричал военкому.

Но, мне объяснили, что до нашего официального развода никакие дальнейшие действия военкомата невозможны.

Все. Очередной тупик.

Я вдруг почувствовал, что вновь накатывает состояние депрессии, близкое к тому, в котором находился накануне моей принудительной отправки в госпиталь. И когда совсем отчаялся, случайно возникло приемлемое решение.