На изломе

– Да, я уверен, Саня, что Наташка ему… – ударив ладонью левой руки по сгибу правой, Ковалев изобразил перпендикуляр с кулаком на вершине. – Во!..

Иванов с Михаилом успели убрать со стола и вымыть посуду прежде, чем девчонки, наконец-то, вышли из ванной. Ирина беззаботно улыбалась, даже подмигнула Иванову – мол, держись! Взяв Михаила за руку, она решительно увела его на балкон. Иванов с Натальей остались на кухне вдвоем. Иванов молчал, глядя на нее, и не знал, как начать разговор. Девушка попыталась улыбнуться, но глаза выдавали, что она недавно плакала. За время пребывания в ванной она привела себя в порядок и вернула завязки на платье в исходное положение. Наташа что-то искала глазами и не находила. Он догадался и пошел в комнату за сигаретами. Когда вернулся на кухню, девушка сидела за столом, подперев голову руками. Он сел напротив и молча протянул ей открытую пачку сигарет. Она, не глядя на него, достала одну. Он поднес зажигалку. Пристально посмотрев ему в глаза, будто пытаясь в них что-то прочитать, Наталья прикурила.

– Иванов, откуда ты такой взялся? – грубовато спросила она. Он не ответил.

Она помолчала, затянулась, пуская дым в сторону, потом снова взглянула ему в глаза:

– Ты всегда своего добиваешься?

– Стараюсь… – пожал плечами Иванов.

– Ты должен понять, Саша… – Наталья сделала еще одну затяжку и заговорила отрывисто, делая небольшую паузу после каждого слова: – …ты уже, наверное, знаешь, что я жила с одним человеком?

Не отводя от нее взгляд, Иванов не отвечал. Она продолжала:

– Он уехал… К семье. – она взглянула на Иванова. – Осуждаешь?

Но тот никак не выразил своих чувств. Она сделала несколько затяжек, дав ему время подумать. Он молчал.

– Через месяц уеду и я. Возможно, к нему. Он обещал устроить перевод. Хотя я уверена, что семью он не бросит. Но это неважно, главное – в том, что когда он рядом, мне становится спокойнее. В нем чувствуется какая-то сила, стабильность… Но это все неважно… Когда он уезжал, я дала слово не изменять ему. Он очень просил об этом. – Наташа высоко подняла голову и вздохнула так, будто на грудь давил тяжелый груз. Затушив почти докуренную сигарету, она достала новую.

– Ты его любишь? – тихо спросил Иванов.

Она ответила не сразу:

– Тогда казалось – люблю, – Наташа открыто взглянула в глаза Иванову и, отрешенно откинувшись на спинку стула, опустила взгляд. – Теперь – не знаю.

– Не вижу проблемы. Что нам мешает быть вместе? – Иванов не настаивал, но и не отпускал собеседницу.

– Я сама – вот вся моя проблема. Ирка мне говорит: «Будь проще». У нее это получается, а я не могу! – Наталья снова закурила. – Тебе трудно меня понять?

– Нет, я понимаю.

– Значит, понимаешь? – усмехнулась девушка. – И понимаешь, что мы не можем быть вместе?

– Это почему же?! – выразил Иванов неподдельное удивление. – Я-то как раз могу и очень хочу этого, потому что ты очень мне нравишься. – Видя, что Наталья пытается возразить, он поспешил продолжить: – Но не будем торопить события. Раз ты не хочешь – не будем.

С грустной улыбкой она недоверчиво взглянула на него:

– Ты сам-то понял, что сказал?

Он взял ее ладонь в свою и, не отводя взгляда, ответил:

– Если я тебе совсем не нравлюсь, то давай не будем торопить события. – он пристально смотрел на нее, стараясь уловить малейшие изменения в выражении лица. – А может быть, все-таки нравлюсь?

Она опустила ресницы, но руку не отняла. «Значит, нравлюсь», – подумал Иванов.

– Ну что ты молчишь? Натали, скажи хоть что-нибудь! – негромко произнес он. – Я хочу, чтобы ты стала моей! Ты слышишь?

– Давай сейчас не будем говорить об этом. Иначе вообще ничего не получится. – она забрала руку, отвернулась, затем поднялась и вышла из кухни в комнату.

Интуиция подсказывала Иванову, что он на правильном пути. Конечно, он понимал, что с Натальей все будет непросто, но именно это и влекло к ней, подогревало его чувства. Еще он верил в себя, а также надеялся на помощь Ирины с Михаилом.

Во втором часу ночи Михаил начал разбирать постели.

– На правах хозяина, – объявил он, – я с Ириной сплю здесь! – Ковалев показал на первую от балкона кровать. – А вы с Натахой – там. Тем более что ты, Саня, с той койкой уже знаком. Нормальная кровать?

– Кровать как кровать, – пожал плечами Иванов.

– Мальчики, подождите! – вмешалась Наталья. – Мы с Иринкой будем спать на одной кровати, а вы – на другой.

– Если я врач – это не значит, что я «голубой», – скорчив брезгливую гримасу, возмутился Ковалев и, делая ударение на слове «ты», спросил:

– Сань, может ты дядю хочешь?

– Это, по-моему, Наташа хочет, чтобы я из тебя сегодня тетю сделал, – в тон ему ответил Иванов.

– Взрослые, а на уме… – не сдержав улыбки, отмахнулась от них Наталья и выразительно покрутила пальцем у виска. Поддержав подругу, Иринка, хохоча, тоже стала вертеть пальцем у головы.

Продолжая хохмить, Михаил обратился к Ирине тоном начальника:

– А от вас, товарищ сержант, возражения не принимаются. Даю вам сорок пять секунд на раздевание и – в койку, чтоб лежать по стойке «смирно»!