На изломе

Часто представляю, как идем мы втроем: он, я и Надюшка по нашему парку, я держу его под руку, Надюшка впереди бежит – смеется! Мы – семья. Хорошо бы! Ничего больше и не надо в жизни! Из Саши неплохой отец получится. Конечно, он – не Денис. Денис – атлет, красавец. Дениса я любила, и, наверное, не все еще прошло. И все-таки, он – отец Надюшки. Если бы не его вторая семья, может быть, и простила бы я его тогда, и пошла бы замуж. Но это, наверное, все уже в прошлом.

Теперь пишу по порядку. Зовут моего летуна Сашей, он – командир звена вертолетов. Ему тридцать два года. Правда, был женат, сыну полтора годика. Уже больше года, как в разводе. Говорит, что жена ушла, потому что был виноват. Честно признался, что изменял. Сожалеет. Несмотря ни на что, хорошо мне рядом с ним, спокойно. Никто и не нужен. Кажется, так бы до конца своих дней и прожила за ним как за каменной стеной. И, наверное, когда-нибудь полюбила бы за его надежность, открытость. Что еще надо женщине? Только позовет ли он меня замуж? Это – вопрос. Знаю, что нравлюсь я ему. А что дальше? Вся наша с тобой арифметика про мужиков тут разломалась. Не могу и не хочу я ему голову морочить и мучить его не хочу. Нравится он мне. Сама жду каждой встречи. Хочу снова в глаза ему посмотреть, голос его услышать, руки его сильные почувствовать. Ты не можешь себе представить, Света, как здесь хочется быть просто женщиной. И пусть будет все, как будет! Может быть, сам замуж позовет? Думала об этом. Замуж за него хочу. Я ему самой лучшей и верной женой стала бы.

Встретимся, я много еще о Саше расскажу. Может, приедем вместе, и ты его увидишь, сама все поймешь. Вообще, мне столько тебе еще надо рассказать! В письме все и не поместится.

А вообще, Света, мне, наверное, надо чувствовать себя очень счастливой? Я ведь знаю, что нравлюсь ему. Хочу надеяться, что он ко мне относится серьезно. Только теперь я поняла, что настоящее предназначение женщины – ждать своего единственного мужчину. Для Саши я научусь этому. Я очень хочу научиться ждать, быть верной женщиной, супругой, заботиться о своем единственном мужчине, думать о нем, просыпаться и засыпать рядом, мечтая быть вместе. Это так прекрасно! Наверное, только после встречи с Сашей я поняла, как неправильно живу! Даже страшно стало. И я обязательно полюблю его, он даже не узнает, что я его не всегда любила. Света, боюсь, а вдруг все это завтра кончится? Нет, не кончится. Так не может случиться! Я надеюсь, что он меня любит! И когда он мне скажет об этом, тогда мы начнем жить только друг для друга. Я никогда не позволю ему меня бросить.

А еще он мне читал свои стихи и пел свои песни. Они у него красивые и умные.

А еще он очень смелый и дерется как настоящий мастер. Он заступился за мою подругу Ирину (я тебе о ней писала). Теперь она в Саше души не чает. И вообще, мне не нравится, что на него другие заглядываются. Есть у меня еще одна подруга – Тамара. Про нее ходят легенды как о непреступной крепости. А тут она говорит мне: «Смотри, не потеряй, а то подберу». Представляешь? Это про Сашу. Постараюсь не потерять. И я помню о твоей науке, постараюсь обеспечить ему нескучные условия существования: и ревновать заставлю, чтобы дорожил, и добиваться, чтобы ценил. Но и любить заставлю. Ты меня знаешь!

Когда приедем, смотри, Светка, сама не влюбись в моего Александра. А то ведь я твою красоту подпорчу, не посмотрю, что родная (шучу).

До скорой встречи, сестренка. Поцелуй за меня Надюшку и маму. Может, удастся еще позвонить.

Наташа».

Иванов перечитал письмо несколько раз. Вглядываясь в любимый почерк, он держал в пальцах драгоценный листок бумаги как тоненькую нить из прошлого, из счастливого недавнего прошлого, еще теплого, еще осязаемого, нить, которая вот-вот оборвется, если только он выпустит листок из рук. Не любила! Но ведь хотела любить! А чувства к Денису? Не все в жизни просто объяснить. С этим уж как-нибудь бы разобрались. Если б только Наташа жила!

Света молча стояла у окна и, не мигая, смотрела в темноту. Потом Наташиным голосом тихо произнесла:

– Вот вы и приехали. Вместе…

– Знаешь, – признался ей Иванов, – а я тогда, в последний наш вечер, решил, что сделаю Наташе предложение, скажу, что люблю… при следующей встрече. Но только следующая встреча… – Иванов не закончил. Он снова упал лицом в подушку. Он снова хотел ощутить запах Наташиных волос.

– Выпьем? – предложила Светлана, повернувшись от окна и посмотрев на Иванова.

– Выпьем. – Иванов сделал попытку подняться.

– Посиди. Сейчас принесу. – Светлана, стуча каблучками, быстро вышла из комнаты.

Она скоро вернулась, в руках у нее была початая бутылка водки и два стакана. Иванов разлил. Пили стоя.

– Светлая память тебе, сестренка! – Светлана поднесла к губам стакан.

Иванов выпил молча.

– Я побуду с мамой. Если что, зови. – Света положила руку на плечо Иванова. – Держись, Саша.

– И ты держись.