На изломе

Люк – кстати, на югах подвала нет практически ни у одного из деревенских домов, – вел в подвал, а там была дверь, хорошо замаскированная, за ней был выкопанный в земле ход. Подпирался он чурбаками. Под огородом была еще одна комната, подземная. Размером примерно шесть на три, но жить можно. Там – нары, форма, гражданская одежда в сумке, ящик тушняка, ящик сгуща, две лампы – керосинка и на аккумуляторах. И оружие – РПГ, два АК, один сорок седьмой с подствольником, другой – укорот, милицейский, 74-й и СВД. Отдельно лежат пистолеты – два ПМ, ТТ, еще кажется, «Браунинг». Короче говоря, тот еще схрон…

Пока Лина светила, я лихорадочно хватал, что мне надо… ПМ в карман… пачка патронов… АКМ, подствол… магазины к нему… гранаты к подстволу, лифчик104. Магазины были длинные, на 40 от РПК – и два были набиты наполовину, на самый экстренный случай. Магазины долго держать набитыми нельзя, пружина устает – но иметь 1-2, набитых наполовину или на треть – никогда не помешает. Ладно… патронов я нахватал несколько пачек, по ходу набью. Этому в Афгане быстро учишься – магазины набивать.

– Сюда! – Лина посветила фонарем, там был проход, мне… ну пройду, наверное.

– Куда он ведет?

– В овраг!

Это радует…

Когда мы почти добрались до люка – сзади глухо грохнуло, тряхнулась земля. Мне подумалось – засыплет сейчас – но это была минутная слабость. Менее чем через минуту мы открыли люк, и нас окатило свежестью Днестра.

– Держи, – я сунул Лине пистолет. – Обращаться умеешь?

– Да!

– Беги отсюда. Приведи помощь. И будь осторожна.

Она не стала ни упрямиться, ни задавать вопросы – молодец. Просто сделала, как я сказал. Повернулась и побежала в темноту.

Один магазин я успел добить – пристегнул к автомату, начал набивать второй. Интересно, кто они и сколько их? В подствольник сунул гранату, довел до щелчка. Может, это местная милиция. Если так – то… вляпался. Только… с каких это пор милиция ездит на Явах. А это была Ява, я ее звук отлично знаю.

Второй готов – восемьдесят. Восемьдесят патронов – должно хватить. Крайний случай – сейчас темно, отстреляюсь и оторвусь. Не Афган же, в конце концов…

Вспоминая афганские навыки – пригнувшись, побежал к дому. Еще посмотрим – кто кого.

Горело уже прилично.

Когда я был у задней стены дома – там не было никого – рванул газовый баллон. Или даже не один. Рвануло прилично, хоть я и за углом стоял. Ахнуло, окатило жаром, высветило ночь. Я начал медленно считать до десяти, а сосчитав – высунулся из-за угла. Они были всего в нескольких метрах от меня – выползали из горящего дома, раненые, обожженные, оглушенные. Я прицелился – и слил в их сторону весь магазин. Затем бросился бежать… пуля свистнула совсем рядом, но не нашла меня в темноте. Пусть ищут, твари… Им же хуже будет, если найдут…

Закарпатье, Украинская ССР. Украино-румынская граница. 05-07 июня 1992 года

Закарпатье – уникальный регион не только в Украине, но и во всем Советском союзе: от всей остальной страны он отделен горной цепью Карпат, за которую в свое время пролили немало крови царские, а потом и советские солдаты. По сути, Закарпатье – это один из небольших кусочков Европы в Союзе, он граничит с Венгрией, с Румынией, с Чехословакией. Причем граница – охраняется не слишком-то строго – и часто бывает так, что советские граждане выбираются на ту сторону, что-то купить, или что-то продать. В СССР были дешевые лекарства, водка, несложная бытовая техника, их с радостью брали там. В обмен покупали ширпотреб, джинсы – там с этим было куда проще, особенно в Венгрии и Чехословакии. Пограничники и тогда смотрели на это на все сквозь пальцы, а теперь…

Ужгород находился от границы с Чехословакией так близко, что самолеты, заходившие на посадку в аэропорту – были вынуждены разворачиваться над территорией Чехословакии, на что у СССР и Чехословакии было отдельное соглашение. Огороды местных жителей выходили на чехословацкую территорию, по ночам – часто перекидывали за забор блоки с сигаретами и ящики с водкой. Мелькали фары… это работали контрабандисты покруче.

В этот день на чехословацкой территории было необычно оживленно: намечалась большая сделка. С советской стороны было полтора десятка человек, больше половины – в камуфляжной форме, и все с оружием. Со стороны Чехословакии – две больших фуры с тягачами Лиаз, похожими на рефрижераторы, и большая черная Татра.

Все происходило в нескольких сотнях метров от советской границы, но пограничники не обращали внимания. И не потому что им заплатили – этих они просто боялись…

Когда стрелки часов сравнялись на полуночи, в свете фар начали сближаться, по два человека с каждой стороны. Чехов представлял хорошо одетый, лысый человек лет сорока. Его знали во многих странах мира те, кто занимался торговлей оружием, – как представителя Омнипола105. Но сейчас – он работал сам на себя. И на мафию

Со стороны украинцев был усатый, средних лет человек, от которого неуловимо веяло опасностью. Со своими усиками – он был похож на Розенбаума.