На изломе

То, что у нас удалось обойтись без убитых – чудо. У засевших на ферме и ответивших нам на предложение сдаться шквальным автоматным огнем армян было полтора десятка убитых. В конце концов, именно я дал санкцию на обстрел фермы из крупнокалиберного пулемета, до этого в Карабахе союзными силами такое оружие не применялось. Уцелевшие боевики вскоре оказались на свободе – они все оказывались на свободе – и скорее всего, в Степанакерте потом в меня стрелял один из них. Краповыми тогда командовал майор Вихренко – дальше он так и не продвинулся, видимо, припомнили ему тот бой у фермы.

Но он точно знал, что в тюрьму он не пошел, потому что потом я сказал в военной прокуратуре, что отдал приказ открыть огонь из крупнокалиберного пулемета. Хотя мне открытым текстом намекали сдать командира «краповых»…

…

Вихренко – находился в Балашихе, на спецполигоне внутренних войск. Его бойцы – отрабатывали какие-то новые приемы ведения боя, бросалась в глаза новая экипировка. У нас ведь, когда мы входили в Афганистан – даже лифчиков18 нормальных не было, приходилось снимать с афганцев или шить самим. Витренко – смотрел за действиями подчиненных в прибор наблюдения. Мы обнялись – до хруста костей.

– Смотри-ка… Идет такой кабан на пальцах – от крутого19 не отличишь. Попался бы ты мне на выезде…

«Витязь», отряд специального назначения, первоначально предназначенный для борьбы с терроризмом и массовыми беспорядками – сейчас все чаще привлекался для силового обеспечения при задержаниях. А как иначе – если в Долгопрудном во время сходки воров собралось более ста машин, то есть – человек пятьсот? И многие – с оружием.

– Время есть?

– Для тебя всегда.

– Поговорить бы.

– Говори.

– Не здесь, – я многозначительно посмотрел на крышу и стены, давая понять, что могут слушать…

…

Поговорить мы решили на стрельбище – потому что подслушивающие устройства не выдерживают звуков стрельбы. Сергей снарядил снайперскую винтовку Драгунова – на ней был новый, белорусский прицел и сошки. Выстрелил в цель – звук резкий и неприятный…

– Ты ведь с Украины?

– Ну, да. С Киева.

Я замялся, не зная, как сказать.

– У тебя знакомые там остались? Братва… Меня туда командируют, дело серьезное. Нужны хоть какие-то контакты на местности, изначально. И может, квартира понадобится.

– У меня там тётка живет, других родственников много. Приютит, не вопрос…

Сергей выстрелил еще раз.

– А чего смурной такой? Киев – отличное место, лучше города и не найти…

– Ты уверен?

…

Взлетали мы из Кубинки. Старый Ан-12 быстро грузили, по пути – отправляли еще что-то. Черные Волги – стояли чуть поодаль, мы уже записались, чтобы не дай Бог, не забыть кого. А я – все переваривал разговор с Серегой.

– Как в Прибалтике? Ну… не сказать, что в Прибалтике – но горя хапнешь.

– Серый, а как так? Вы же… русские, считай.

– Мы не совсем русские. Но это так, к слову. Хохлы, если хочешь знать, они разные. Вот я, к примеру, киевлянин, но родом из-под Чернигова, мои родители оттуда переехали. А есть западные, они совсем другие.

– Какие другие?

– Ты про бандеровщину знаешь?

– Нет.

– А плохо, что не знаешь. Короче, есть такой город Львов. Там вроде тоже украинцы живут, но на самом деле там совсем другое. Язык у них другой – на польский похож20. Злые как собаки – у нас несколько таких в школе училось. Дружили они только друг с другом. Подлые очень, стучали запросто. Могли подкараулить после уроков и избить – несколько на одного, мы то всегда один на один дрались, по-честному. А они…

– Подожди… а чего они хотят?

– А бес знает. Но воду они сильно мутят. У них у большинства деды, отцы в бандах были. Это те, кто против советской власти шел. Потом им амнистию дали. А сейчас они чем только не занимаются – там контрабанда, граница то рядом. Там водку поддельную гонят, там… да много всего там. Они же все – один за одного. Советской власти там нет.

– Как нет?