На изломе

А электричка помнила ещё те времена, когда пассажиры брали на станциях её вагоны штурмом, пытаясь хотя бы кое-как втиснуться вовнутрь, пускай даже в тамбур. Она даже помнила своё прозвище, которое к ней приклеилось в советские времена, – «Колбасный маршрут». Прозвище появилось потому, что жители пригородов славного города Ленинграда, ныне Санкт-Петербурга, два раза в месяц делали вылазку в город на электричке, чтобы запастись продуктами, в частности и колбасой, так как в советское время снабжение малых городов продуктами питания было, мягко говоря, не на уровне. И поэтому, когда эта масса народа со своими кошёлками, авоськами, сумками, набитыми всякой снедью, втискивалась в вагоны, то там сразу устанавливался стойкий запах колбасных изделий как внутри поезда, так и снаружи. Этот запах был настолько стойким, что даже когда электропоезд, закрыв двери, уезжал далее по своему маршруту, то на перроне ещё долго бродили бездомные кошки в поисках сарделек и докторской колбасы.

Но время неумолимо в своей беспощадности к самому себе и стирает не только следы на предметах, но и в памяти людской, заполняя освобождённое пространство новыми событиями.

Электричка пронеслась по просторам Ленинградской области и как-то незаметно для себя перескочила в Новгородскую. Это событие никак не отразилось ни на скорости движения поезда, ни на пассажирах, сидящих в вагонах, ни на восприятии картинок, мелькавших за окном. Это была всего лишь символическая черта на карте, разделявшая две области, на просторах которых спокойно бы разместилось пол-Европы. Правда, перегоны между станциями стали длиннее, а леса за окнами гуще.

«Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка «Чудово»», – донеслось из вагонного динамика. Зашипев сжатым воздухом, двери в вагон закрылись. Электропоезд, дёрнувшись на месте всем составом, тронулся, набирая скорость. Пассажир, который чутко дремал на сидении в центре вагона, медленно отрыл глаза, точнее, приоткрыл, осматриваясь вокруг через полуприкрытые ресницы, при этом не показывая, что он уже перешёл из состояния дремоты в состояние полной боевой готовности. Нет, ему ничего не угрожало, даже кучка пьяных и необузданных юношей, сидевших от него через три ряда кресел и шумно распивавших пиво, не представляла для него никакой опасности. Это просто была профессиональная привычка, выработанная с годами. «Не надо показывать окружающим, что ты проснулся. Нужно оценить обстановку, которая происходит вокруг тебя, и по необходимости принять решение». Эта привычка не раз его выручала и даже один раз спасла жизнь, когда враги, бесшумно сняв часового, проникли в их полевой лагерь и, решив над ним покуражиться, тихо ждали, сидя напротив его импровизированной постели, когда же он проснётся. Вот тогда-то и выручила его эта привычка, а также наличие при себе боевого ножа. Дело в том, что дремавший на скамейке был профессиональным военным, находящимся в отпуске, в звании капитана спецназа ГРУ армейского подчинения. Наконец, оглядевшись, он открыл глаза и сладко, с тихим стоном и хрустом в затёкших членах потянулся во всю мощь своего сильного, тренированного тела, привлекая к себе внимание немногочисленных попутчиков. Этим движением он привлёк внимание и пьющих пиво. Заводила шумной компании недобро глянул в его сторону и, нагнувшись к своим собутыльникам, что-то зашептал, тыча пальцем в его сторону. «Никак задумали меня помять немного, одолжив при этом мой кошелёк», – подумалось капитану. «Да зря вы так, пацаны. Я бы не рисковал», – сказал он про себя. Потом как бы ненароком встал, выпрямился во весь свой двухметровый рост, опять потянулся, а затем снял свою большую спортивную сумку с багажной полки. Взгляды собутыльников разом потускнели, плечи опустились, они стали похожи на воздушные шарики, из которых выпустили неожиданно воздух. Двухметровый рост и косая сажень в плечах напрочь отбили все нескромные желания, возникшие в их замутнённых алкоголем головах.

Электричка стала замедлять ход. За пыльным вагонным окошком замелькали пригородные дома. Колеса чаще стали стучать на стыках и разъездах. Поезд приближался к крупной узловой станции, городу Чудово.