На изнанке чудес (СИ)

В стороне от людей бесформенными субстанциями парили в воздухе Незримые. Теора присматривалась к ним в надежде на чудо, но так и не смогла отличить среди них того, кто спас ее десять лет назад.

Зато спаситель видел Теору, и даже слишком хорошо. Испачканное платье, пылающие алым щеки и волосы, белые, как свет дальних звезд, — всё в ней было прекрасно.

Залюбовавшись, Незримый Теоры пропустил начало торжества. Денрер вышел на середину луга, поклонился четырем сторонам света и произнес заученную на зубок речь, после чего настало время танцев.

Древняя ритмичная музыка, сотканная из звуков дюжины струнных, духовых и ударных, уносилась ввысь, к разноцветным россыпям ярких звезд, уходила глубоко под землю и кружила гостей пира в своем неудержимом водовороте. Лишь Незримые держались поодаль светлой стеной, величественные и безмятежные.

Вволю натанцевавшись, Теора улеглась на покрывало возле костра. Дед Джемпай легонько ткнул ее пальцем в бок.

— Что, с ног валишься? А наряд-то теперь не отстирать. Вот намучается Тертея!

— Да ладно тебе ворчать! — сказала бабушка Медена. — Погляди лучше, как старшие отплясывают. Нынешняя молодежь Тертее с Шеоредом и в подметки не годится.

Музыка стихла столь же внезапно, как и началась. Зазвучала едва слышная, исконная музыка лугов, наполненная треском цикад, гудением мух и шелестом травы. Покрывала переместили к центральному костру и уселись в круг. Теора расположилась между Антеей и Денрером, дед Джемпай занял почетное место героя и рассказчика рядом со стариками из рода Менехов, Севров и Линеоров. Семья Теоры принадлежала к славному и очень древнему роду Нейлов, но молодой наследнице это ровным счетом ни о чем не говорило.

Всех спасителей миров называли по-особому. Например, деда звали Джемпай — спаситель Мередона. Отца Теоры, грозного бородатого Шеореда, — спасителем Переннии. Хрупкую, но волевую Тертею — спасительницей Ангрии.

Денрер, пунцовый от танцев и священного напитка, тайком поведал Теоре, что собирается стать спасителем долины Ревий. Там, как утверждалось в книге Земель, беззащитные маленькие люди соседствовали с хищными и жестокими варварами. Теора хотела ответить, что укрощать варваров занятие не из лёгких. Но тут дед Джемпай начал свой вдохновенный рассказ о спасении Мередона. Теора слышала его сотни раз, и всегда находила для себя что-то поучительное, чего не скажешь о подруге, которая намеренно пропускала слова старших мимо ушей. Если Антея чего-то не хотела, заставить ее было практически невозможно.

Пока Джемпай в красках расписывал свои приключения в Мередоне, ей вспомнился недавний разговор с Теорой. Изучив книгу Земель вдоль и поперёк и посоветовавшись с астрономами, Теора решила спасти край под названием Вааратон.

«Он не такой большой, как тот, что достался деду. И, похоже, не столь сложный. Думаю, справлюсь. Но что насчет тебя?»

«Родня с детства твердила, будто нет ничего лучше, чем сорвать одну из ближних звезд и перенестись в какой-нибудь мир, чтобы избавить его от бед, — вздохнула Антея. — Может, поэтому я сидела днями напролет за изучением миров. Вааратон мне по душе. Отправлюсь с тобой».

«Но что если звезда будет всего одна?»

Антея передернула плечами. Она верила в свою неуязвимость, полагалась на удачу и была убеждена, что всё пойдет по плану.

— Делай свое дело. Наряжайся, жди Незримого. А я сделаю свое. Моя судьба — на вершине подвижной башни.

— Башня Карема? — вздрогнула Теора. — Нет, даже не вздумай! Если ты сорвешься и упадешь…

— Да-да, — нетерпеливо перебила Антея. — Знаю. Хотя бы ты не читай мне нотаций. Если выживу, наши пути обязательно пересекутся.

На равнине серебрились чаши. Костры давно погасли. Ночь дышала прохладой и терпкими ароматами растений. В глубоком небе, залитом чернильной тьмой, мерцали звёзды. Местный астроном Леррис нацелил телескоп на планету с шестью кольцами, которая одиноко висела в безжизненном космосе. Пристроился у окуляра и принялся созерцать. Ближние звезды немного ему мешали, но что поделать? У природы ничего лишнего не бывает. Только он так подумал, как одна из ближних звезд — ярко-желтая, по цвету точь-в-точь плод кислого нерта, — оторвалась, словно плохо пришитая пуговица, и стремительно полетела к земле, оставляя позади неясный исчезающий след.

— Вот так-так! — удивился астроном. — Неужели и у природы есть от чего избавляться? Что стряслось с этой звездой? Неужели погиб один из миров? И большой ведь был мир…