На изнанке чудес (СИ)

К Вааратону медленно подбиралась осень. Сперва она как бы невзначай позолотила верхушки осин, а затем разбросала по тропинкам первые желтые листья. На полях начали жечь костры. Их сладковатый дым растворялся в утренних туманах, будил воспоминания и навевал мысли о шашлыках. По крайней мере, Кексу с Пирогом эти мысли стали приходить ежедневно. Они бегали вокруг Юлианы и выпрашивали жареных сосисок. Юлиана в ответ лишь горько посмеивалась. Чтобы достать сосисок, нужны деньги. А с деньгами у них было туго. Травы Пелагеи продавались из рук вон плохо. За одеждой покупатели не шли. А теперь им на голову свалилась Марта, то есть еще один голодный рот. Если бы не Киприан, который попутно со спасением арний ловил в лесу мелкую дичь, положили бы они зубы на полку.

В камине, у северного окна, украшенного гроздьями рябины, трещали поленья и ветки можжевельника. Марта зашла в купальню, плотно притворив дверь. На полу из гладких досок она случайно надавила ногой на скрытую педаль — и в стенах бассейна стали нагреваться камни. Прослойка между ними раскалилась докрасна. А решетчатое дно с едва слышным шорохом начало съезжать вниз. Изнутри бассейн вмиг оброс ступеньками. Зажурчала, зашипела от жара камней вода — чистая, прозрачная, из глубоких подземных источников.

Марта мечтала только об одном: поскорее смыть с себя морок сна, вяжущего, как неспелая хурма. Забыть об ужасах и тяготах прошлого. Она взяла с подставки квадратное белое мыло, пахнущее смородиной и мятой. Спустилась по ступенькам в прохладную воду и окунулась с головой. А когда вынырнула, остриженные до плеч черные волосы прилипли к шее. Как же славно! Как свежо! Усталость и тоска отступали.

В странном бревенчатом доме посреди леса попадались опасные места вроде чердака. Но были и маленькие чудеса. Например, банка со светлячками вместо ночника. Или арнии. Пелагея и Киприан успешно лечили их на крыше тайной комнаты, но улетать птицы не спешили. То ли в благодарность, то ли по привычке они дарили обитателям дома своё пение. Наполовину птичье, наполовину человеческое. И радость, подобно воде из бассейна, наполняла каждую клеточку тела.

Марта вышла из ванной другим человеком.

— Холодно нынче, — сказала она, присаживаясь на корточки у огня и украдкой поглядывая на Киприана. — Солнце спряталось, грядут обложные дожди.

— Осень наступает лету на пятки, вот и холодает, — объяснила Юлиана. — Ты-то на чердаке, небось, пару месяцев проспала. Самую жару пропустила.

— Нынешняя осень отхватила у лета много тёплых деньков, — заметила Пелагея, вывязывая за столом незамысловатую череду петель. Кот на нить-оберег смотрел неотрывно. В свете абажура его глаза мерцали мириадами больших и малых звезд.

— Опять защитная нить? — спросила Юлиана. — От кого защищаемся на сей раз? Кривой росомахи давно не слышно. Нашла себе, что ли, нового кормильца?

— Или, лучше сказать, новую жертву, — вставил Пирог, который копошился поблизости.

— Молчите оба, — сказала Пелагея. — Нечего всякую нечисть поминать. Надо о хорошем думать. Какие у нас мысли, так и жить будем.

Киприан, сидевший на табурете у камина, накрыл лицо руками и запустил пальцы в огненную шевелюру.

— Вам нехорошо? — заволновалась Марта. — Может, воды?

Ему действительно стало нехорошо. Разговор о мыслях задел за живое. Если бы в верхних мирах он был внимательней, то не прозевал бы момент, когда злые мысли завладели умом его подопечной. А что теперь? Теперь он должен позаботиться хотя бы о Юлиане.

Но Юлиана считала, что способна позаботиться о себе сама. Ее вообще редко посещало желание опереться на чье-либо плечо. И она даже не подозревала, что может разозлиться из-за такой мелочи, как стакан воды, переданный из рук в руки. Из рук Марты в руки Киприану. Когда Пелагея вдруг воскликнула: «У меня же котёл на огне!» — и помчалась на кухню, Юлиана бросилась за ней. Кекс с Пирогом одновременно подумали о вкусненьком, переглянулись и, не сговариваясь, рванули к бисерной занавеске. Вместо вкуснятины их ждало горькое разочарование под названием «пырей».

— Если приготовить кашу на отваре пырея, она будет полезна вдвойне, — объяснила Пелагея и вынула из кипящей воды неприглядный пучок травы. — В пырее много кремния, а он позволяет организму лучше усваивать кальций.

Юлиану разочаровало другое.

— Котёл, котёл, — передразнила она. — На котёл твоя посудина не тянет. Я думала, он здоровенный и чёрный, как у ведьм.

Пелагея заявила, что котлы к ведьмам никакого отношения не имеют, и приготовилась отстаивать свою позицию до победного конца. Но Юлиана вдруг резко сменила тему.

— Девушка эта. Когда ты ее прогонишь? — понизив голос, спросила она.

— Прогнать?

— От нее ведь никакого проку! Заснула у тебя на чердаке, хотя ее никто не приглашал. А теперь… — Юлиана запнулась. И нет бы, Пелагее сдержаться, а она возьми да продолжи фразу:

— Охаживает твоего Киприана?

У Юлианы чуть волосы дыбом не встали. Она подскочила и опасливо оглянулась.

— Тише! Вдруг кто услышит!