На Изнанке (СИ)

Огромный челюсти сомкнулись на моей руке и…. ничего. Я захохотал как ненормальный — «стальная рубашка», которую я так долго тренировал не подвела и просто не дала откусить мою руку. Гончая зарычала усилив нажим, но безрезультатно. Остальные члены маленькой стаи стали подступать ближе, поняв, что что-то пошло не так, и выждав пару секунд одна двинулась ко мне с другой стороны. Коротко вспомнив своё упражнение, которым я контролировал уровень Лебена я видоизменил левую руку и воткнул твердые длинные когти собаке под нижнюю челюстью.

Модифицированные Лебеном когти легко пробили плоть и я просунул руку дальше доставая до мозга и одновременно вырывая из пасти вторую руку, которая уже обзавелась такими же прочными гранёнными когтями. Спихнув с себя труп адской гончей я наугад полоснул вторую, располосовав ей морду. Собака взвизгнув соскочила. Я вскочил на ноги и развернулся в другую сторону выбрасывая руку и всаживая когти в беззащитное брюхо прыгнувшей на меня гончей.

Её рык перешёл в визг. Крутанувшись на ногах я полоснул воздух вокруг себя когтями заставив остальных отскочить. Что-то блеснуло. Топор! Я нагнулся и успел заметить, как сбоку прыгнула ещё одна. Вместо кувырка я прыгнул вверх усилив мышцы ног и взвила сразу на четыре метра. Собака не достав меня упала тут же и не поняв куда я делся завертела головой.

Я упал на неё сверху вбив топор в её затылок. Четвёртая поняла, что что-то пошло не так и бросилась наутёк. В крови ещё кипел адреналин и Лебен бурлил как бешенный. Я нагнал её за минуту и ранив топором добил двумя движениями. Четыре трупа. В крови я перемазался знатно и даже дал себя повалить. Нужно быть аккуратней. Если бы эти твари умели прокусывать «стальную рубашку» я бы уже был мёртв.

Четыре песьих трупа. Здоровенные туши однако. И переть их ого-го. Несколько километров. Пару я бы пожалуй утащил, под усилением если не далеко, а тут километры. Бросить всё и пойти прочь? Дел то у меня невпроворот. Увы, нельзя — еда здесь одновременно и местная валюта, и помощь без которой я много не сделаю. Придётся как-то решать, что с ними делать. Сев рядом и поразмыслив я понял, что самым простым способом будет по одной перетащить их к опушке леса, там подвесить на каком-нибудь суку три штуки, а после оттащить по одной в тот домик, который успела вырастить Женя, а уже оттуда тащить до отшельника деда Миши.

Машинально я проверил время. Двадцать один тридцать. Дряная тьма мешает нормально воспринимать время. Попеременно усиливая себе Лебеном и матерясь как сапожник я перетаскал все четыре туши к мёртвому подлеску и постарался подвесить повыше. Надеюсь никто отсюда их не утащит. После этого перекинув четвёртую тушу через плечо я пошагал к домику где Женя оставила записку. Хотелось идти быстро, но я еле шагал. Сил уже не было, а проклятая туша словно весила тонну.

Дошагав до искомого объекта без окон я кинул тушу в угол, а сам запер дверь на засов и блаженно уселся у стены. Устал я чего-то. Нужно посидеть и отдохнуть. Хоть немного…

Я вскочил поняв, что храплю растянувшись на полу в обнимку с топором. Причём храплю уже неизвестно сколько. Судя по тому, что чувствую себя лучше, и голова прояснилось, то как минимум уже утро. Непроглядная тьма в избушке без окон мешала узнать время. Я прислушался к тишине снаружи и отпер дверь. С наружи тоже была тьма. Вот ведь уродство. Нашарив очки, которые я повесил на дверную ручку я тут же их одел. Сразу всё стало светло. Теперь посмотрим время. Девять тридцать. Утро почитай, а я сплю.

Заперев тушу в заимке подперев дверь снаружи я опрометью бросился за остальными. Туши висели целые, за то время, пока я спал никто на них не покусился. Уже хорошо. Кряхтя и матерясь за полтора часа я перетаскал их к первой. Если бы не моё умение усиливать мышцы я бы провозился в пять раз дольше.

Теперь осталось всего ничего — около трёх километров до старого отшельника в инвалидном кресле. Слова «всего ничего» — сарказм. Голод уже заметно давал о себе знать, а усталость постепенно накапливалась. В этот раз перетаскивал я их уже три часа. На последней старик приветствовал меня сидя в кресле на пороге и выкуривая трубку.

— Зайди в дом, поешь хоть Робинзон Крузо, — поприветствовал он меня.

— А почему Робинзон? — не понял я.

— А потому, что он построил в лесу огромное судно из целого дерева, весом в несколько тонн, а как потащит его к морю не подумал, — желчно ответил старик. — Если уж далеко встретил этих собачек, то зачем валил? Бросился бы бежать от них, они бы сами за тобой и гнались. А как приманил бы их поближе, так и прикончил всех четверых.

Я замер на месте, с выражением лица «а так можно было?», а после сел здесь же матерясь как сапожник. Идиот. Надо же было так протупить. С моим-то секретом что мешало так и поступить? Я бы легко добежал сюда и тут же бы прирезал собак.

— Иди уже, отъедайся. — хмыкнул старик.

Я не заставляя повторять дважды вошёл внутрь и принялся пожирать мясо с кашей с такой скоростью, словно был волком. Вместо чая был суррогат кофе из жжёной пшеницы.